Сказки и истории - Фрай Макс

Еще бы. Конечно, вместе. Ну Витка, ну молодец! Дом в лесу нашла! Вот дает!

Я пошел за ней. Очень волновался: а вдруг Витка все выдумала? Или даже не выдумала, а просто видела мираж, как в пустыне. Наверное, в лесу тоже миражи бывают, почему нет?

Но домик на поляне за деревьями все-таки стоял, самый настоящий. Мы поднялись на крыльцо и постучали, но нам никто не открыл. Подергали дверь - закрыто. Жалко, конечно, но, может быть, хозяин ушел и потом придет? Например, он лесник, и у него работа по лесу до ночи ходить. Тогда к ночи точно вернется, и уж он-то нас домой выведет, можно не сомневаться. А если никто не придет, я попробую в окно залезть, или даже в трубу, и Витку подсажу как-нибудь. А пока подождем немножко.

Пока я ходил вокруг дома, смотрел на окна, прикидывал, как туда залезть, Витка на крыльце топталась. Ковыряла зачем-то перила, отломила щепку, сунула ее в рот - вот как проголодалась! Я тоже голодный, но деревяшку грызть не стану.

- Слушай, - говорит она, - слушай, я тебе сейчас такое скажу! Только ты не пугайся, пожалуйста, а то я тоже испугаюсь... Этот мост, по которому мы шли, это по-настоящему был заколдованный мост, поэтому мы теперь домой попасть не сможем.

- Это почему? - спрашиваю.

Понимаю, вроде, что Витка ерунду говорит, а самому страшно стало, и сердце стучит: "Бух! Бух! Бух!" Сейчас ка-а-а-к выскочит!

- Потому что мы с тобой теперь не на самом деле живем, мы теперь покабутке, и все вокруг тоже, - говорит Витка. И сует мне свою дурацкую щепку: - На, попробуй.

Вот еще, щепки грызть...

Но она пихает щепку мне в рот, и я ничего не понимаю пока, только щепка почему-то сладкая, как пряник, да это и есть пряник! Самый настоящий. И весь дом, кажется, построен из пряников и печенья. Ну, повезло! Сунув щепку за щеку, я с треском отламываю кусок вафельной водосточной трубы, а Витка с хрустом грызет перила, и тогда из дома раздается противный старушачий голос: "Кто тут ломает мою избушку?" - и у меня сердце в пятки уходит, а Витка мрачно говорит: "Ну все, влипли".

©Макс Фрай, 2004

Гигантские шаги

Явилась с утра пораньше. Порог не переступает, но совсем близко стоит. Спрашивает: сегодня придешь играть?

Я-то как раз не собирался, сыт ее играми по горло, но она поджимает губы, щурится презрительно: боишься?

Еще чего. Не хочу, это да. Надоело. Не позвала бы, так и не пришел бы. Но - боюсь?! Было бы чего бояться. Сама она боится. Я бы так и сказал, но она уже убежала. Дура вредная.

Плохо тут вот что: она, небось, опять будет водить. Она почему-то всегда водит, хотя, вроде бы, надо по очереди. Но остальные не возражают. Все же она старше всех. Наверное поэтому слова ее имеют особую силу, да такую, что нам и не снилось... И - ну да, считается, что с нею интересно. Всем, или почти всем, но уж точно не мне.

Она не любит меня, вот в чем загвоздка. Терпеть не может. Виду не подает, но это чувствуется. Вроде бы мы никогда открыто не ссорились, но вот не нравлюсь я ей, и все тут, точка. "Хитрая, наглая черномазая рожа!" - вот что она думает, когда видит меня. На себя посмотрела бы, тоже мне красотка...

Но она - да, что и говорить, отлично водит. Она то и дело изобретает какие-нибудь новые правила, поэтому игра никому не надоедает. Когда мы только начинали играть, все было просто и понятно: можно мерить землю "гигантскими шагами", шагать так широко, как только получится, или же "гномьими" шажочками, длиной в половину ступни, передвигаться - как повезет. Или просто стоять на месте, если тот, кто водит, не называет твое имя. Стоять - это (кто играл, знает) хуже всего. Потому что сто "гномьих" шагов все-таки гораздо больше одного "гигантского", какими бы длинными ни были твои ноги, а значит, всегда есть шанс - у всех, кроме того, кто стоит на месте.

Так вот. Она никогда не называет мое имя. Кто-то получает задание чаще, кто-то реже, но я - никогда. Сколько играем, а я еще ни шагу не сделал. Потому и не хотел сегодня идти: что толку начинать игру, если опять буду столбом стоять, как дурак?

А поиграть по новым правилам - ну да, конечно хотелось бы! Теперь про "гигантские" и "гномьи" шаги никто уж и не вспоминает. Теперь она дает совсем иные задания. "Три жабы", например. Это значит - расставить ноги пошире, присесть на корточки и прыгнуть три раза, не выпрямляясь. Или "восемь цапель" - вышагивать, задирая колени высоко, к самому подбородку. Иным приходится гусеницей ползти, или зайцем метаться, а кому-то - обезьяной скакать, цепляясь руками за ветки, не касаясь ногами земли. А то вдруг велит сделать "два перекатиполя" - это значит, что нужно свернуться клубком и катиться по земле, кувыркаясь, пока сил хватит, а потом остановиться, передохнуть - и еще раз. Я бы долго мог катиться, я ловкий и сильный, но приходится стоять столбом, ждать, вдруг сжалится? - а она-то, небось, и слова такого не знает.