Демон и дева - Сандему Маргит

Молодые люди ушли уже достаточно далеко вперед. Они слышали, как их преследователи постепенно освобождались от действия магического корня.

— Это колдовство! — хрипел один из них.

— Точно. Вы видели лицо этого дьявола? Черт меня возьми, если это был не сам рогатый! Бороться с ним! Нет уж.

— Пошли! Мы уходим! Пусть эти чертовы адвокаты сами во всем разбираются!

Хлестнув лошадь, разбойники быстро ретировались.

Хейке шел все дальше и дальше, увлекая за собой страдавшую девушку. Они двигались по направлению к городу. Не в их интересах было подводить Менгера.

Лес превратился в непроходимую чащу.

— Подожди… Я больше не могу… Дай мне отдохнуть, — прерывающимся голосом произнесла Винга.

Хейке остановился. Под ногами мягким ковром лежал мох, ветви деревьев причудливо изгибались. Казалось, они попали в какую-то волшебную страну с землей из ковров и массой гротов. Их будто отрезало от окружающего мира.

Хейке видел, что Винга вконец измучилась. Он остановился и сел, а Винга просто свалилась на зеленый ковер. Она едва дышала.

— Как рана?

— Я не знаю. Жжет огнем. Кажется, рана неглубокая. Платье сильно порвалось?

Ох уж эти женщины!

Наклонившись над ней, Хейке оглядел рану.

— Царапина совсем пустяковая, — заверил он. — Только крови много.

— Ой, как же ее смыть? Мое платье!…

— Смоем по дороге. Кровь лучше всего смывается холодной водой.

Она озабоченно кивнула.

— Дай мне осмотреть рану.

Винга поднялась. Стремительным движением дернула было за пояс, желая, как всегда, снять через верх. И тут же остановилась. На лице появилось беспомощное выражение. И снова принялась завязывать платье.

Хейке промолчал. «Она потеряла свою непосредственность. И во всем виноват я».

Он никогда не подозревал, что испытываемое им чувство может быть так болезненно.

— Винга, — мягко произнес он. Желтоватые глаза погрустнели. — Прости меня! Будь как была! Иди сюда, я помогу тебе снять платье!

Вопросительно глядя на парня, девушка позволила ему снова развязать пояс. Хейке хотел раздеть Вингу до пояса, но та, поймав его на слове, дала платью упасть на землю.

Вздыхать было некогда. И юноша научился уважать невинность. Он вел себя как ни в чем не бывало, только щеки пылали. Нагая девушка была так привлекательна!

Юноша огляделся:

— Я должен промыть рану. Я ничего не вижу…

— Мне кажется, она очень большая, — неуверенно обронила Винга.

— Да, рана намного длиннее, чем разрез на платье. Шов не дал платью порваться дальше, но острие ножа проникло глубже.

— Рана неглубокая?

— Не думаю. Но тебе должно быть очень больно, — поторопился прибавить он.

— Да, — подрагивающим голосом проговорила та. Ее, несомненно, должны были пожалеть. — И я так устала.

— При ранении так бывает. Я сам потерял сознание! Просто позор!

Только теперь Винга вспомнила, что Хейке тоже пострадал.

— Хейке, а как твоя голова?

— Боль отпускает медленно. Но бежать было очень больно.

В ее взгляде отразилась такая забота и нежность, что он счел за лучшее отправиться на поиски воды. Воду он нашел быстро — под камнями. Вода была сомнительной чистоты, но другой все равно не было.

Винга, очаровательная принцесса из сказки, послушно стояла на месте. Она походила на распустившийся бутон… Юноша не знал, с чем сравнить ее свежесть.

Тело девушки приняло округлые формы… Небольшие, но хорошо развитые груди, плоский живот. Сильные мускулы. Да и не мудрено! После стольких лет тяжелой работы в лесу! Крутые бедра. Длинные красивые ноги. Широкие плечи, тонкая талия. Фигура ее смахивала на мальчишескую. Но как женственна была Винга! Хейке было трудно сосредоточить свое внимание на ране.

Сорвав несколько листьев, юноша намочил их водой. С их помощью он пытался обтереть кровь с тела девушки. Та храбро сдерживала стоны. Можно же иногда продемонстрировать, что ты умеешь молча терпеть боль! Но Хейке не должен был думать, что ей совсем не больно!

Хейке предпочитал стоять так, чтобы не видеть ее лица. Он знал, что она ищет его взгляд. И она была так близко!

Но иногда ему все же приходилось встречаться с Вингой взглядом.

— У тебя такие красивые глаза, — обратилась она к Хейке.