Тайная магия Депресняка - Емец Дмитрий

Арей небрежно взглянул на пергамент.

– Ну-ка, что у нас тут? «Доставить светлого стража Дафну, состоящую на службе у мрака, в Тартар для выяснения некоторых вопросов. Глава Канцелярии мрака Лигул»… Итак, что за шум на птицеферме? Разве светлый страж Дафна не желает отправляться в Тартар по доброй воле, чтобы выяснить там некоторые вопросы? – спросил мечник не без иронии.

– Не желает! – подтвердила Дафна.

Она стояла напряженная, с флейтой у губ, готовая дорого продать свою свободу. На ее груди поблескивали крылья на цепочке. Цепная карлица Римма Хакимовна не могла оторвать от них вожделеющего взгляда. Уже дважды она прокусила губу, и теперь слюна смешивалась с кровью.

– Пшшш! Отдай цацку, дрянь! – гундосила она.

Не выдержав, карлица метнулась к крыльям, растопырив пальцы, но тотчас отлетела, как теннисный мяч, по которому ударили ракеткой. Дважды описав на цепи круг, карлица врезалась в живот Хакиму, который, с досадой распутав цепь, швырнул ее на землю, сапогом наступив на шею.

Не сговариваясь, трое стражей метнулись к Даф, пытаясь вырвать у нее флейту, однако меч Арея очертил в воздухе границу, и они остановились.

– Спокойно, друзья! Кипение полезно только для чайника. Градусы следует повышать постепенно! Если угодно, вам подтвердит это уважаемая менагер некроотдела! – сказал Арей, кивая кому-то.

Хаким быстро обернулся. У стены дома, опираясь на свой надежный сельскохозяйственный инструмент, стояла Мамзелькина, холодная, как кладбищенская статуя. Никто, кроме Арея, не заметил, когда она подошла.

– Про градусы подтверждаю и расписываюсь всеми ручками, как живыми, так и шариковыми, – сказала Мамзелькина.

Она встретилась взглядом с карлицей Риммой, и та, издав неясный, полный ужаса звук, поспешила спрятаться за ногу Хакима. Дождавшись, пока она выглянет, Аида Плаховна подмигнула. Напуганная Римма начала торопливо прорывать в снегу норку.

– Арей, ты же видел предписание Лигула! Что за шутки? Он ждет Дафну в Тартаре! – повторил Хаким, в поисках поддержки взглянув на сопровождавших его стражей.

Те мялись, хорошо зная мечника.

– Какое чудесное чувство – ожидание! Оно таит больше надежд, чем любое другое, – щурясь, как кот, сказал Арей.

Ладонь Хакима легла на рукоять меча. Остальные стражи ощутимо напряглись, ожидая команды. Однако заметно было, что значительного воодушевления они не испытывают.

– Арей, ты не оставляешь нам выхода! У нас приказ! ДАФНА ДОЛЖНА ПОЙТИ С НАМИ! – произнес Хаким.

Арей издал губами насмешливый звук. Нечто вроде «трум-пум-пум».

– Кому она должна, она прощает. Пускай решает сама. Я всегда становился беспомощен, когда дело касалось хорошеньких девочек… Так что, Дафна, идешь к Лигулу?

Даф посмотрела на темных стражей, чьи сверкающие дархи обжигали ей зрачки, на лежащую Улиту, на пытающегося встать Багрова. Замешательство охватило ее. Что будет с ними, если она откажет? Ее «да» почти прозвучало, когда раздался спокойный голос:

– Она останется здесь!

Кто это, неужели Меф? Арей взглянул на него с интересом. Правая бровь начальника русского отдела поползла кверху.

– Почему это, синьор помидор, она останется здесь? С каких это пор ты решаешь за светлую? Что дурного в том, чтобы Даф пообщалась с Лигулом? Хотя, готов признать, бывает общение, которое хуже наказания.

– Общение? Их прислали за ее сердцем! А ну исчез, ты!!! – сердито выдохнул Меф в лицо надвинувшемуся Хакиму.

Старший из стражей сделал шаг назад. Он будто не прикоснулся к клинку, но тот на полпальца выдвинулся из ножен. Арей усмехнулся:

– Ша! Убери овощерезку, Хаким! За чьим сердцем, Меф?

– Дафны… Оно нужно Лигулу для ритуала, который может быть выполнен только в Тартаре. Лигул считает, что снегопад утихнет и артефакт будет обнаружен, если он сумеет добыть сердце светлого стража.

Даф отшатнулась. Так вот от чего оберегал ее Мефодий и почему он был так напряжен все эти дни! И хоть бы слово сказал, разведчик проклятый! Ну там, дорогая, хи-хи, ха-ха, ты только не волнуйся, но тебя на днях хотят похитить и совсем мало-мало принести в жертву… Ох уж эта мужская скрытность!

– Почему ты мне не сказал?

– Я начинал говорить триста пятьдесят раз. Помнишь свои приступы сентиментальности? Всякий раз полезная информация перебивалась у тебя гормонами, – сказал Меф с досадой.

Он и сейчас не был уверен, что Дафна не зарыдает. Однако она не рыдала. Видимо, вавилонские мудрецы отправились на плановые пытки и оставили ее в покое.

– Я тебя ненавижу, Меф! Понимаешь: ненавижу! – сказала Даф тихо.

– Моя твою понимаешь. Твоя мою ненавидишь! – сказал Мефодий почти радостно.

Жизненный опыт у него был скромный, но он догадывался, что от ненависти до любви гораздо ближе, чем от равнодушия.

– Так ты знал? – еще раз повторила Даф.

– Угум! – подтвердил Мефодий.

В глазах Хакима мелькнули страх и тревога. Наследнику мрака все известно. Кто проболтался? Кого казнить? Кого миловать? Бедный карьерист совсем запутался. Ему захотелось завертеться юлой и штопором уйти в асфальт. Технически это, кстати, было вполне выполнимо.

– Меф! Откуда ты знаешь про ритуал? – озадаченно спросил Арей. Ему не нравилось, когда сотрудники проявляют бульшую осведомленность, чем начальство.

– Птичка принесла на крылышках, – туманно ответил Меф. Ему не хотелось выдавать Хныка. Обещание есть обещание.

– Мы догадывались, что мрак может пойти на нечто в этом роде. Поэтому и пытались опередить, – кивнул Эссиорх.

Даф с негодованием посмотрела на Мефа, затем уставилась на Эссиорха.

– Веселенькая история! Выходит, вы все знали, что меня хотят похитить! Все, кроме меня!.. Но с этим… – укоризненный перст уткнулся в грудь Мефу, – еще понятно. Он вечно секретничает. Но ты, почему не сказал ты?

Эссиорх развел руками.

– Видишь ли, Даф… Тут магия такого рода, что ты все равно бы не запомнила. Иногда не объяснять гораздо мудрее, чем объяснять, – сказал он тихо.

Кольцо темных стражей вокруг Даф начало медленно смыкаться. Стражи мрака приближались так неуловимо, что Дафне мерещилось, что они передвигаются одними пальцами ног, как герои старых мультяшек. Даф вцепилась в флейту, спешно заставляя себя успокоиться. «Дыхание… Собьется дыхание – я совсем безоружна!» – напомнила она себе.

Если бы телепортировать! Стоило ей подумать об этом, как на стене противоположного дома вспыхнула руна, похожая на неуклюжий росчерк учителя физкультуры, штангиста по жизни, шашиста в душе. Даф увидела ее и помрачнела. И это предусмотрели, гадики! Теперь если она телепортирует, руна перенаправит ее прямиком в Тартар в добродушные прозекторские объятия дядюшки Лигула.