Золото мертвых - Прозоров Александр

По тропе дробно и гулко застучали копыта, сковырнулся под ноги Андрея мальчуган:

— Дядя Фрол… Иноземец… Избавить обещается…

— Не судьба, — вздохнул Зверев, вместо паренька поднялся гнедому в седло и поскакал в Запорожское.

Здесь мало что изменилось за минувший час. Ходячие скелеты кучками по трое-четверо равномерно распределились вокруг заговоренной околицы. Набралось их не меньше трех сотен — изрядно. Покойные родичи деревенских больше тыкались вдоль тропинок и дороги. На дороге же стоял желтолицый, как монгол, узкоглазый и широкоскулый незнакомец, ростом немного ниже Зверева, но такой же широкоплечий (Андрей уже очень давно не напоминал щуплого старшеклассника), с толстыми короткими ногами, чем-то напоминающими медвежьи: чуть согнутыми и разведенными в стороны. Одежду его составляла замызганная, драная рогожа, в руках был посох из сухой сосновой ветки. И то, и другое, похоже, путник подобрал возле дороги.

— Это там ты полынь зарыл? — спешившись возле старосты, поинтересовался князь.

— Там, там, Андрей Васильевич, — кивнул Фрол. — Аккурат перед посохом евоным и лежит.

— Ну, так это отлично, — бросив смерду поводья, засмеялся Зверев. — Послушаем теперь, что колдун скажет.

Князь Сакульский вышел на дорогу, остановился шагах в пяти от незнакомца, расставил ноги и убрал руки за спину, демонстрируя открытую грудь:

— Кто ты таков, смертный, чего тебе надобно в моих землях и как ты сюда попал?

— Это ты назвал меня смертным, несчастный? — не шевеля губами, возмутился гость. — Меня, всесильного и непобедимого Белурга?! Ты, чья судьба в руках моей милости?

— На моей земле имеет значение только моя милость, Белург, — покачал головой Андрей. — И ты сильно испытываешь мое терпение.

— Верните мой посох, дети прокаженной земли. Верните, и я сохраню вам жизнь.

— Подойди ближе, мне плохо тебя слышно, колдун, — предложил Зверев.

— Не заставляй меня повторять, несчастный. Моего гнева страшатся даже боги!

— Твой гнев заканчивается там, где начинается моя воля, Белург, — презрительно сплюнул князь. — Чем ты можешь мне угрожать, если не способен сделать даже шага там, куда я не разрешаю ступать тебе и твоим мертвякам?

— Ты хочешь доказать свою силу? Тогда подойди ко мне и сразись, несчастный. И пусть твой ужасный конец станет уроком для всех обреченных. Или ты надеешься укрыться от моего гнева в своей крохотной крепости? Что же, я могу подождать. Я ждал семь веков, могу потерпеть еще год, два или три. Но вот насколько хватит тебя и твоих людей? Верни посох, пока я не разгневан, несчастный. Верни, и я сохраню тебе твою никчемную жизнь.

— Твои слова — пустой ветер, колдун, — подступил ближе к заговоренной черте Андрей. — Если бы ты мог, то не упрашивал бы меня, как уличный попрошайка, а перешагнул черту и взял все, что сейчас так жалко вымаливаешь.

Они стояли друг против друга на расстоянии вытянутой руки и — разделенные непроницаемой стеной. Древний колдун, сумевший так быстро восстановить свою плоть, был опасным противником — но его чары не могли одолеть запретной для порождений магии черты. Князь мог легко пронзить врага косарем или пробить голову кистенем — но понимал, что поразить колдуна способен только заговоренный древними новгородскими волхвами, священный меч Гостомысла. И все, что оставалось двум врагам, неуязвимым друг для друга, — так это сверлить друг друга взглядами и перекидываться злыми обещаниями.

— Посмотрим, что случится уже через два месяца, когда опустеют погреба твоих рабов и им захочется выйти в поле, к налившимся соками нивам, — прошипел колдун. — Они сами свяжут тебя и принесут к моим ногам.

— Кто тебе сказал, что у тебя есть два месяца, глупый чужак? Завтра же я подниму холопов в седла, и они исчертят все мое княжество струями заговоренной воды. Той самой, через которую ты не можешь переступить. Все твои мертвяки и ты сам окажетесь в маленьких загончиках, где я их всех, никуда не торопясь, расчленю на мелкие косточки, а тебя оставлю бегать из угла в угол на каком-нибудь болоте. Надеюсь, ты бессмертен и будешь выть там на луну много-много веков.

— Это мы еще посмотрим.

Белург развернулся и, опираясь на посох, торопливо похромал к Боровинкиной горе. Большая часть мертвецов отворотилась от деревни и двинулась следом. Андрей понял, что угроза проняла-таки древнего чародея, и он задумал ответные ходы. А еще понял князь, что отдавать украденное из могильника золото ему нельзя ни в коем случае. Похоже, расплавленное волхвами копье — это амулет колдуна, вместилище его магической мощи. Без амулета он опасен, и только. С копьем — станет всесильным.