Новый Дозор - Лукьяненко Сергей Васильевич

Александра и девушку я выволок из воды против течения, туда, где народа было поменьше – спасибо, возможности Иного позволяли такие фокусы. Мы сидели на грязной набережной, рядом с парковкой, напротив чудовищной статуи Колумба, к которой была приделана голова Петра Первого. Петр-Христофор презрительно взирал над нашими головами в свою, железно-бронзовую даль.

– Девчонка… – простонал Сашка.

– Вон лежит. – Я кивнул. – Я вас обоих вытащил. Спасибо, здорово помог…

– Она жива? – с надеждой спросил Саша.

– Она не мертва, – глянув на ауру, ответил я.

– Что? – Сашка наконец-то сел нормально и огляделся. – Этот гад…

– Мог ее совсем убить. Но мне удалось его разозлить, с твоей помощью. Так что она не мертва… она будет вампиром.

Мимо прошла какая-то мрачная парочка – солидный мужчина в костюме при галстуке и еще более крепкий мужик в костюме чуть больше нужного размера и с бычьей шеей. Я автоматически растянул Сферу Невнимания, чтобы прикрыть бедную девчонку, но обладатель крепкой шеи все равно настороженно закрутил головой и повел рукой под борт пиджака. Хорошие телохранители – они такие, чуют нас, Иных…

– Что же нам делать? – спросил Саша.

– Во-первых, просушиться, – сказал я. – Заклинания помнишь? Молодец. Во-вторых, встать, тут грязно и холодно, мы еще молодые мужики, нам простатит не нужен. В-третьих, я поеду домой, мыться и спать.

– А я? – тихо спросил Саша.

– А ты останешься ждать, пока девочка придет в сознание. Вызови пока Дневной Дозор… скажи – «ситуация шесть, без осложнений». Если не помнишь номера или брезгуешь говорить с Темными – попроси нашего диспетчера. Мобильник-то цел?

– Он заговоренный…

– Умница. Пока Темные приедут, а они торопиться не станут, поговори с девочкой. Объясни, что ее укусил вампир, что она теперь тоже станет… по сути, уже стала… вампиром. Ну, права и обязанности… Темным ее сдашь, они найдут ей учителя. Например, того самого Дениса. Все, на этом твоя работа закончена.

Я встал, встряхнулся. От одежды повалил пованивающий гнилью и нефтью пар. Хорошо, что я в куртке, хороший костюм даже магией от московской воды не отчистишь…

«Мерседес» с господином и его охранником уже выруливал со стоянки. Я поднял руку, посылая легкий приказ. Реморализацией или даже «Дыханием Терезы» здесь не обойтись…

«Мерседес» мягко затормозил. Я открыл заднюю дверцу – владелец машины сидел рядом с водителем, по удивительной манере отечественных нуворишей средней руки.

– Пока езжай по набережной, – велел я охраннику. И прежде чем захлопнуть дверцу, крикнул Александру. – Да, кстати, зачет ты сдал. Завтра можешь приходить в себя, я в таких случаях напиваюсь, а ты можешь придумать что-то свое. А послезавтра в оперативный отдел. Ты принят на работу.

Гесер сегодня с утра был в приподнятом настроении. На летучке он улыбался, рассказал немного не к месту смешной, хоть и пошловатый анекдот, научному отделу внезапно увеличил фонды на следующий квартал, Ольгу игриво приобнял, когда она всего лишь проходила мимо, Игнату выписал командировку во Львов «для обмена опытом», хотя все прекрасно знали, что Игнат оттуда родом и просто хочет навестить родных и друзей.

Мой рассказ о зачете курсанта Александра тоже был принят благосклонно. Единственный вопрос тоже был ожидаем.

– А ты уверен, что девочке не лучше было умереть, чем стать нежитью? – спросил шеф, поигрывая авторучкой.

– Не уверен, – честно сказал я. – Но у меня не было возможности спросить, а решать за нее я не хотел. В конце концов, до полного преображения у нее есть достаточно времени с относительно здравой психикой. И если она примет иное решение… А вот Александру было крайне полезно понять, что не всегда действия приводят к желаемому результату. Уверен, он все понял.

– Убедительно, – кивнул Гесер и размашисто расписался на приказе о зачислении Александра в штат.

В общем, сегодня у Гесера можно было добиться всего или почти всего. Чем я и попытался воспользоваться, задержавшись, когда народ стал расходиться.

– Вопросы, Антон? – открывая ноутбук спросил Гесер.

– Да, есть один. Про Эразма.

– Ты догадался, как открыть его пророчество? – заинтересовался Гесер.

– Пока нет, хотя одна идейка появилась. Но тут все так взаимосвязано… Борис Игнатьевич, скажите, а вот тот бонсай, что вы ему передали… вы можете сказать, что за магия в нем скрыта?

– Нет, – отрезал Гесер.

Что ж, попытка не пытка…

– Я бы вообще не брал в голову то древнее пророчество, – продолжил Гесер, не глядя на меня. – Либо оно скисло и не осуществилось, либо давно случилось. Вот то, что хотел сказать мальчик, нам было бы куда интереснее узнать.

– Арина меня обвела вокруг пальца… – снова покаялся я. – Но я и сам не уверен, что там, на флэшке, что-то было…

– Исходя из неписаного закона, что неприятности всегда случаются, там что-то было… – Гесер вздохнул и закрыл ноутбук. – Сядь, Антон. Поговорим. Я понимаю, что тебя тревожит.

– Пророчество Арины, – признался я. – Точнее, ее подруги… Что, если она права и пророчество сработает?

Гесер пожал плечами:

– Быть может, права, и пророчество сработает. Быть может, сработало, несмотря на ее уловки, – немцы оккупировали Малороссию, японцы вторгались в Сибирь, большевиков вешали…

– Война продлится долгих девять лет?

– Первая мировая началась в одна тысяча девятьсот четырнадцатом, Гражданская война в России завершилась в одна тысяча девятьсот двадцать третьем. Сам посчитаешь?

– В двадцать втором она закончилась, – упорствовал я.

– Ох уж эти историки! В Якутии, на Камчатке и Чукотке – в двадцать третьем! – рявкнул Гесер. – С кем ты споришь? Ты там был? А я с казаками Бологова и их шаманом в двадцать третьем схлестнулся! А потом еще басмачи сколько лютовали…

– Да я не о том спорю, – примиряюще сказал я. – Если считать включая четырнадцатый год и двадцать второй – то как раз и есть девять лет.

Гесер задумчиво поднял руки и начал загибать пальцы. Потом посмотрел на меня и побагровел.

– Тогда о чем ты споришь? Все случилось!

– Не все, – мрачно сказал я. – От голода народ на треть умрет…

– Голод в Поволжье, Казахстане, Малороссии… Не треть, конечно, но оставим пророкам право нагнетать трагичность.

– А остальные растворятся в мире…

– А что, какая-то страна нынче не растворилась в мире? – Гесер удивленно приподнял бровь. – Глобализация, Антон! Все растворились во всех! Я в Париже в туалет вошел – на стене на двенадцати языках надписи выцарапаны были!

– Москва погибнет, пламенем объята…

– Пророчества всегда иносказательны, – отрезал Гесер. – Старая Москва погибла, от нее кроме Кремля ничего и не осталось… но Кремль – не Москва.