Тайна - Сандему Маргит

Элизабет была настолько возмущена, что у нее слезы подступили к горлу. С этой минуты она неизменно будет на стороне Вемунда и Карин. Как можно было делать вид, как будто несчастная дочь не существует? Разве мать не должна прежде всего быть рядом с ней, помогая ей бороться с болезнью? Как можно было поместить ее в сумасшедший дом, а самим счастливо жить дальше?

«Несчастная, — сказал Лиллебрур. — Бедная мать, чья дочь унаследовала душевную болезнь и сожгла дом чувствительной матери!»

Унаследовала? Действительно ли у Карин наследственный дефект? Согласно Вемунду, у нее такого дефекта не было. Согласно Вемунду, ее рассудок помутился вследствие шока. А Вемунду Элизабет верила. Безгранично!

Ее мысли вернулись к очаровательной госпоже Тарк.

— Но я уже продумала свой костюм, — непринужденно сказала она. — У меня есть платье, которое я, немного изменив, могу переделать в костюм Титании, королевы эльфов.

В глазах госпожи Тарк замелькали искры. Она не привыкла, чтобы ей перечили.

— Но, дитя мое, я уже была эльфом на прошлом балу. Это будет повторением. А вот валькирии раньше не было.

И не будет!

— Госпожа Тарк, я не подходящий типаж для перевоплощения в валькирию. С моими резкими движениями и бесстрашным стилем я стану слишком мужеподобной. Мне нужно мягкое обрамление, иначе ничего вообще не получится.

Приторная улыбка.

— Дорогая моя, я помогу тебе избавиться от бесстрашного стиля. Лиллебрур довольно чувствителен в этом вопросе, избалован своей мамочкой.

Самодовольный извиняющийся смех. Она продолжала:

— Лиллебрур любит все нежное, женственное.

Она беспомощно развела руки.

— Но если ты будешь эльфом, дорогая Элизабет, то тебе нужно будет напудрить волосы.

— Это не обязательно. У меня есть белый парик без пудры. Вообще-то я не выношу париков, но ради одного вечера готова потерпеть.

Но госпожа Тарк была настроена скептически. Она произнесла извиняющимся тоном:

— Но ведь эльф такой… эфирный,дорогая моя! А ты не совсем…

Она не решилась закончить предложение.

— Тогда я приду в обычном платье, — отрезала Элизабет. — Я не могу себя представить в костюме валькирии.

Эмили Тарк сдалась.

— Ладно, тогда будешь королевой эльфов. Но что ты сделаешь со своей загоревшей кожей? Здесь пудра была бы действительно к месту.

— Исключено, — сказала Элизабет. — Пудра — это не для меня! Я никогда не слышала об эльфе, страдающем одышкой.

— У тебя хорошее чувство юмора, Элизабет, — улыбнулась Эмили Тарк. С каждым произнесенным ею словом она отдалялась от непослушной Элизабет. — Подожди здесь, я принесу замечательную принадлежность к костюму Титании. Вуаль со множеством сверкающих звезд…

Она исчезла из комнаты и спустилась вниз по лестнице. Элизабет, не желая оставаться в чужой комнате, вышла в гостиную.

Эмили Тарк не было довольно долго. Наконец, Элизабет услышала ее голос в одной из комнат:

— Буби! Буби, друг мой, зайди сюда на минутку! Ты не видел мой чемодан с нарядами для маскарадов?

Элизабет застыла.

Буби?

Буби здесь — в Лекенесе?

Голос ответил:

— Что ты сказала, Эмили?

Шаги внизу. Мужские шаги.

Элизабет быстро подошла к широкому поручню лестницы. Оттуда она просматривала холл.

Она видела сверху, как он пошел в направлении голоса Эмили. Он был лысоват, что скрывал снятый им только что парик. Сверху он выглядел, как бочка.

Он опять удалился.

Элизабет сделала глубокий выдох. Его легко можно было узнать — грузное тело, темно-красная кожа.

Буби был Мандруп Свендсен.

Но что же в тот раз произошло? Когда Вемунд почти до смерти обидел Карин. Буби, который так и не вернулся… Сгоревшая усадьба.

И когдаэто произошло?

Настала суббота, день маскарада. И как будто сам дьявол сидел и дергал за ниточки, в этот день само зло стало скапливаться в Лекенесе.

Все началось с того, что доктор Хансен случайно встретил госпожу Шпитце на пути к очередному пациенту. Он уже обогнал было ее на улице, как тотчас вспомнил слова Элизабет.

— Извините, — вежливо обратился он к ней. — Вы не госпожа Шпитце?

Страх, пробежавший по ее лицу, несколько ослаб. Было очевидно, что у этого мужчины не было дурных побуждений.