Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри

Рэнсон встал прямо и кивнул:

— Хорошо.

— После того, как ты закончишь, и прежде, чем поднимешься ко мне, тебя ждет еще одно поручение.

Рэнсон тяжело вздохнул.

— Еще одно поручение? Я должен сделать что-то еще этой же ночью? переспросил он.

Она улыбнулась и потрепала его по щеке.

— Это поручение тебе понравится. В определенном смысле оно будет наградой за первое. Ты убедишься, что верная служба Владетелю вознаграждается щедро. Предательство, правда, карается строго, но, я надеюсь, тебе это не грозит.

Он недоверчиво посмотрел на нее:

— И каким же будет второе поручение?

— Ты знаешь послушницу по имени Паша?

Он ухмыльнулся:

— Во Дворце Пророков нет мужчины, который не знал бы Паши Маес.

— И насколько же хорошо они ее «знают»?

Рэнсон пожал плечами:

— Ну, говорят, она не прочь поцеловаться в уголке.

— И не больше?

— Говорят, кому то удалось даже залезть ей под юбку. Я слышал, как парни обсуждали, какие у нее ножки. Но не думаю, чтобы дело зашло дальше этого. Некоторые от нее без ума, в особенности молодой Уоррен.

— А этот Уоррен тоже норовит залезть ей под юбку?

— По-моему, она не узнает его, даже столкнувшись нос к носу, — хихикнул Рэнсон. — Да и то, если он наберется храбрости высунуть свой нос из архивов, чтобы взглянуть на нее. — Он внезапно нахмурился. — Так какое же будет задание?

— Когда закончишь здесь, поднимись к ней в комнату. Скажешь, что завтра покидаешь Дворец. Скажешь, что, когда прошел последнее испытание, Создатель ниспослал тебе видение. В этом видении, скажешь ты, Он повелел тебе научить послушницу по имени Паша использовать дар красоты, которым наделил ее Создатель. Скажешь, что она должна уметь с помощью этого дара доставить мужчине наслаждение, ибо Создатель сказал, что ее ждет особая миссия и ей надо быть готовой к ней. Создатель, так ты ей объяснишь, желает помочь ей в воспитании нового ученика, который будет труднее, чем все предыдущие за всю историю Дворца. Скажешь, что Создатель избрал тебя и специально сделал нынешнюю ночь столь жаркой, что жар проник в ее тело и дошел до самого сердца, чтобы душа ее пробудилась и она была бы готова исполнить Его волю. — Сестра ухмыльнулась. — А после этого ты будешь учить ее доставлять наслаждение мужчине.

Рэнсон недоверчиво посмотрел на нее:

— С чего вы взяли, что она поверит во всю эту чушь?

— Делай, как я говорю, и тебе достанется больше, чем пошарить у нее под юбкой. Собственно говоря, я уверена, что к концу твоей речи юбки на ней уже не будет.

Он кивнул:

— Отлично.

Сестра медленно опустила взгляд ниже.

— Ну что ж, я рада видеть твой... энтузиазм. — Она вновь посмотрела ему в глаза. — Ты должен обучить ее всем тонкостям. По крайней мере всем, каким успеешь обучить до рассвета. Я хочу, чтобы она знала, как угодить мужчине и заставить его прийти к ней еще не раз.

— Да, сестра, — ухмыльнулся он. Она слегка приподняла ему подбородок кончиком хлыста:

— Ты должен быть нежен с ней, Невилл. Не вздумай причинить ей хотя бы малейшую боль. Я хочу, чтобы это стало для нее счастливым открытием. Я хочу, чтобы она осталась довольна.

— На меня еще никто не жаловался, — буркнул Рэнсон.

— Глупец! О таких вещах женщины не говорят мужчине в лицо, о них перешептываются за его спиной. И не вздумай просто залезть на нее, получить удовольствие и заснуть. Этой ночью ты спать не должен. Эта ночь должна остаться в ее памяти. Ты должен быть хорошим учителем, Невилл. И научить ее всему, что знаешь. — Она подняла хлыст еще выше. — Это приятное задание, но в то же время его поручает тебе Владетель. Если ты провалишь его — как и любое другое, — твоя служба Владетелю закончится. Но твои страдания не кончатся никогда. Владетель будет незримо наблюдать за вами этой ночью. А утром ты придешь ко мне и подробнейшим образом доложишь мне, чему ты ее обучил. Каждую мелочь. Мне нужно это знать, чтобы управлять ею.

— Да, сестра.

Сестра поглядела на Вебера, сидящего у стены.

— Чем быстрее ты разделаешься с ним, тем быстрее пойдешь к Паше, и тем больше у тебя останется времени на ее обучение.

Рэнсон ухмыльнулся:

— Я понял, сестра.

Она убрала хлыст, и Рэнсон вздохнул с облегчением. Сестра швырнула ему балахон:

— Оденься. У тебя непристойный вид. — Она подождала, пока он оденется. — С завтрашнего дня начнется твоя настоящая служба.

— Какая служба? — с любопытством спросил он, поправляя балахон.

— После церемонии ты немедленно покинешь Дворец и отправишься к себе на родину. Ты ведь еще не забыл, где твоя родина, Невилл? Так вот, ты отправишься в Эйдиндрил и предложишь свои услуги его высочеству принцу Фирену. Тебе предстоит сделать там несколько важных вещей. Крайне важных.

— Например?

— Об этом поговорим утром. А теперь, прежде чем приступить к своему первому заданию, ты должен принести присягу. Делаешь ли ты это по доброй воле, Невилл?

Она не отрываясь смотрела ему в глаза. Он бросил быстрый взгляд на Вебера, потом — на скальпель и квиллион. На мгновение его взгляд стал далеким, и сестра поняла, что он думает о Паше. Наконец Рэнсон выдохнул:

— Да.

Она кивнула:

— Отлично, Невилл. На колени. Пришло время присяги.

Он опустился на колени. Сестра воздела руки. Факел зашипел и погас.

Комната погрузилась в черноту.

— Клятва Владетелю, — начала сестра, — должна быть принесена во тьме, ибо тьма — его обитель...

Кэлен тихонько открыла дверь. Ричард уже проснулся и сидел у огня. Когда дверь закрылась, грохот барабанов и завывание болдов, доносящиеся из деревни, сразу стали почти не слышны. Она подошла к Ричарду и положила руку ему на волосы.

— Как твоя голова?

— Пока ничего. Отдых и тот отвар, которым напоила меня Ниссел, мне очень помогли. — Он говорил, не поднимая глаз. — Меня уже ждут там, снаружи, так?

Кэлен присела рядом с ним:

— Да. Уже пора. — Она потерлась о его плечо. — Ты уверен, что сможешь есть мясо, зная, что это такое?

— Придется.

— Но все-таки это мясо... Как ты сможешь взять его в рот?

— Если я хочу, чтобы они созвали сборище, я должен это съесть. И я это съем.

— Ричард, сборище меня тревожит. Боюсь, ты просто не выдержишь. Неужели нет другого способа? И Птичий Человек тоже обеспокоен. Может, все же не следует рисковать?

— Следует.

— Но почему?

Некоторое время он молча глядел в огонь.

— Потому что в случившемся виноват я. Я несу ответственность за то, что завеса порвана. Так сказала Шота. Я виноват. Я — причина всех бед.