Море Троллей - Фармер Нэнси

— А вон и Ивар, — сказал Свен.

За городом, нависая над фьордом, высился горный отрог: пласт темно-синего камня, голого и безжизненного, словно металлический слиток. На вершине его красовалось внушительное строение — Джек заметил его только сейчас. Снаружи стояла группа людей — слишком далеко, чтобы рассмотреть в подробностях.

— Ишь, ждет, чтобы ты сам к нему поднялся, — промолвил Свен.

— Троллья тряпка, подкаблучник несчастный, — буркнул Олаф себе под нос.

Невзирая на отсутствие короля, воинов ждал прием самый что ни на есть радушный — лучшего и пожелать нельзя. Женщины обнимали и целовали их. Мужчины, по большей части старики, не скупились на дружеские тычки и тумаки. Родители приветствовали сыновей, жены — порою две или три на брата — распахивали объятия мужьям. Дети с визгом путались под ногами. Те, чьи близкие не вернулись, тихонько горевали в сторонке. Возможно, их мужчины просто задержались в пути. А возможно, что и нет…

Джек крепко держал Люси за руку, по мере сил оберегая девочку от бурлящей толпы.

— До чего же пригожая рабынюшка! — воскликнула какая-то женщина, щекоча Люси под подбородком.

— Отстань! — взвизгнула Люси.

— И с характером, — одобрительно заметила женщина.

Наконец Джек вытащил сестренку из давки и повел ее вверх по склону, к домам. Он понятия не имел, что теперь делать и куда идти. Мальчику было страшно — и ужас до чего одиноко. Ни одной живой душе в городе не было до них с Люси дела. Они всё равно что скотина, предназначенная к продаже либо на убой. Но ему нельзя, ни в коем случае нельзя терять головы: он обязан защищать Люси! Джек огляделся по сторонам, высматривая хоть что-нибудь, способное отвлечь его от горестных горестей, и увидел Торгиль. Девочка медленно брела по улице. Тоже — одна-одинешенька. Никто не вышел ей навстречу, никто с ней не поздоровался. Похоже, друзей у нее не было.

В душе у Джека что-то перевернулось. Как можно быть такой одинокой и неприкаянной?! При том, что их с Люси положение и впрямь отчаянное, они — вместе, и они нужны друг другу. А еще у них есть родители, которые скучают по своим детям, оплакивают их. Есть родная деревня, где Джека с Люси встретили бы ничуть не менее радостно, чем возвратившихся из похода викингов — здесь. Ну как может человек возвращаться домой, словно в пустоту?

Вниз по улице, обгоняя друг друга, пронеслась свора псов. Таких мальчик в жизни не видывал: эти гигантские зверюги, ростом едва ли не с самого Джека, ни капельки не походили на шавок с хвостами кренделем, что, оглашая воздух радостным тявканьем, носились взад-вперед по пристани. Головы у них были узкие, вытянутые, уши маленькие, а шерсть серая и лохматая.

Джек поспешно заслонил собою Люси. Псы налетели на них, словно кони на полном скаку. Но в последнюю секунду сбавили ход и заплясали вокруг детей, громко лая и повизгивая.

— Задира! Волкобой! Ведьма! Кусака! — крикнула Торгиль. Собаки ринулись к ней, приветственно тявкая и норовя лизнуть в нос. Опрокинули девочку в пыль; Торгиль в долгу не осталась. Но вот один из псов — кажется, Кусака — выбрался из кучи-малы и подбежал к Люси. Он покрепче уперся в землю передними лапами и завилял задом: хвост так и заходил ходуном.

— Славный пёсинька, — просияла Люси.

— Не думаю, — опасливо пробормотал Джек. Сердце его неистово колотилось в груди.

— А ну, прочь от них! — заорала Торгиль, выбираясь из свары. — Это мои друзья! Мои, понятно?! Они не для грязных рабов. — И девочка бросилась бегом вверх по улице. — Друзья, за мной! А ну, ко мне! — закричала она. Псы сорвались с места и стрелой помчались следом.

Джек глядел ей вслед, радуясь, что гигантские чудища убрались восвояси.

— Славные пёсиньки, — повторила Люси.

— Пойдем отыщем Олафа, — предложил Джек. Он вдруг осознал, что Торгиль, крича «Друзья, за мной! А ну, ко мне!» — перешла на саксонский.

Глава 20

Ведунья

Олаф увел детей к себе в усадьбу, расположенную выше по склону, над пристанью. Рабы в ошейниках потащили в дом сундуки с добычей. «Интересно, а на меня тоже наденут ошейник?» — подумал про себя Джек. Какое ужасное, непреходящее унижение! Каждый встречный, лишь скользнув по нему взглядом, тут же распознает, кто он таков.

Если Джек и питал какие-либо иллюзии насчет дружбы между хозяином и его рабами, все они развеялись, едва он услышал имена слуг: Свиное Рыло, Грязные Штаны, Толстоног, и тут же — муж с женой, Болван и Болванка. Болванка повела Облачногривого в стойло. Даже у коня имя — и то покрасивее.