Глубины земли - Сандему Маргит

А потом она перешла к рассказу о нападении. Хейке захотел побольше узнать об том, но ее ответы прояснили немного.

— А почему вы спрашиваете обо всем этом? — поинтересовалась Анна-Мария.

Хейке долго смотрел на нее, как будто хотел узнать ход ее мыслей. Потом сказал:

— Тенгель Злой проявляет признаки жизни.

Анна-Мария почувствовала, как все ее тело охватывает страх. Именно этого боялись Люди Льда все годы — что Тенгель Злой проснется, прежде чем они смогут обезвредить его злую силу.

— Это невозможно, — прошептала она.

— И тем не менее. Что-то может его разбудить. Кто-то в Швеции здесь стоит за этим — либо сознательно, либо случайно, в результате несчастного случая. Мы думали, что это могла быть ты, поскольку ты вызвала меня.

Анна-Мария была потрясена. Она не спрашивала, как Хейке узнал это, о таком не спрашивают.

— Уверяю вас, что это не я. Единственное, чего я не понимаю, это нападения на меня, но ведь это же сделал не Тенгель Злой!

— Нет, это нападение как-то связано с Иттерхеденом, — сказал Хейке. — Здесь много подлости, как мне кажется.

Тут вмешалась Винга.

— Да уж, эта семейка Брандт кажется на редкость несимпатичной. Мне захотелось нанести им визит. Как ты считаешь, Анна-Мария, не взять ли мне все эти подарки и не отдать ли им назад? Объясню, что все это было недоразумение.

— Давай, — сказал Хейке.

— Ой, спасибо, конечно, — вздохнула Анна-Мария. — Будь так добра. Я сама слишком хорошо воспитана, но, нет, прости…

Но Винга лишь рассмеялась.

— Ладно, ведь ты не хочешь оставлять их себе? Из-за того, что они ценные?

— Нет, вовсе нет, они просто жгли ящик моего комода. У меня камень упадет с души, если я от них отделаюсь.

— Ладно, тогда схожу туда сегодня попозже.

Анна-Мария посмотрела на своих родственников и почувствовала, как же замечательно — быть частичкой большой семьи. Люди Льда всегда были заодно, сразу же и инстинктивно, как только встречали друг друга. Иметь кого-то, кто думает так же, как и ты сам. На кого можно полностью положиться!

— Но если я не собиралась будить Тенгеля Злого, — я не могу представить, что это я, — то кто же тогда?

— Выбор у нас невелик, — сказал Хейке. — Мать твоего отца, Ингела…

— О, нет, только не бабушка…

— Мы же сказали: едва ли! Это мог быть просто несчастный случай.

— Ну да, конечно…

— Есть еще трое в Смоланде. Старый Арв Грип. Его дочь Гунилла. И маленькая Тула.

Анна-Мария тихо проговорила.

— Есть еще один. Страшно даже думать об этом.

— Кто?

— Кристер. Брат Гуниллы.

— О, конечно, — содрогнулась Винга. — Исчезнувший брат! Его мы забыли!

Хейке задумался.

— Да, если это он, то нас могут ожидать непредвиденные сложности. Никто ведь не знает, где он.

— Да и не обязательно, что это он лично, — сказала Винга, и все стало выглядеть еще мрачнее. — Ему где-то за сорок сейчас. У него могут быть дети. И внуки.

Хейке закрыл лицо руками.

— Нет, у меня нет больше сил думать об этом. Я должен поспать. Я нужен этим детям. Анна-Мария, ты можешь позаботиться о том, чтобы все больные здесь, в Иттерхедене, получили снадобье, которое мы варили сегодня ночью?

Она быстро вскочила.

— Я прямо сейчас поговорю об этом с Колем. Он знает, кто кашляет, и все такое.

— Ишь, как заторопилась, — улыбнулась Винга, чуть поддразнивая. — Ладно, иди! А я буду сидеть тут тихо, как мышка, пока Хейке спит. Напишу письмо нашему бездельнику-сынку Эскилю. Жутко легкомысленный тип, можешь мне поверить! Не представляю, как мы сможем заставить его заниматься хутором, как настоящего крестьянина!

Клара постучала в дверь, она хотела забрать кофейные чашки.

— Хорошо, а я пошла на пустошь, — сказала Анна-Мария, кровь в которой прямо кипела.

— Вам не следует идти туда одной, — сказала Клара.

— Чепуха, среди бела дня это не опасно. Клара выглянула в окно.

— Барышня может не утруждать себя. Мастер как раз зашел в контору.

— Ой, тогда мне надо бежать, иначе он уйдет на шахту. И она исчезла, не успели они и глазом моргнуть.

Анна-Мария подошла к конторе как раз тогда, когда Коль вышел. Он вздрогнул и стал возиться с замком.

— Спасибо за вчерашнее, — сказала она чуть слышно.