Дух демона - Сальваторе Роберт

Когда, наконец, в долине воцарилась тишина, брат Фрэнсис перевел свою группу на южный склон. Затем все вернулись туда, где стояли повозки и находился магистр Джоджонах. Медлить было нельзя; их присутствие могли обнаружить. Поэтому вскоре караван вновь двинулся в путь.

Андаканавар глядел вслед удаляющимся повозкам со смешанным чувством надежды и изумления.

ГЛАВА 9

ВСТРЕЧА СТАРЫХ ДРУЗЕЙ

— Так значит, это правда! — воскликнул грузный человек, увидев Элбрайна и Пони, которые вошли в лагерь вместе с вернувшимися лучниками.

— Белстер, дружище! — приветствовал его Элбрайн. — Как я рад видеть тебя в добром здравии.

— На здоровье не жалуюсь, — согласился Белстер. — А вот пояса нам всем пришлось затянуть потуже. — При этом он похлопал себя по внушительному животу. — Впрочем, вы и сами в этом убедитесь.

Элбрайн и Пони усмехнулись: еда неизменно стояла у Бел стера О'Комели на первом месте!

— А где же мой старый друг, чей аппетит не уступал моему? — спросил Белстер.

Элбрайн помрачнел. Он обернулся к Пони и увидел, что вопрос этот глубоко ранил ее.

— Но ведь вести, поступавшие из леса, свидетельствовали о применении магии камней, — не унимался Белстер. — Такая магия по плечу лишь Безумному Монаху. Только не говори мне, что он погиб этой ночью! Боже, какая трагедия!

— Эвелин покинул наш мир, — с грустью произнес Элбрайн. — Но это случилось не сегодня. Он погиб в Аиде, уничтожая демона-дракона.

— Но сообщения, поступавшие из лесу… — запинаясь пробормотал Белстер, словно пытаясь опровергнуть слова Элбрайна.

— Сообщения о ходе битвы были правильными, но магия камней — дело рук Пони, — пояснил Элбрайн, кладя руку на плечо жены. — Это она пробуждала и направляла силу самоцветов.

Элбрайн повернулся к любимой и другой рукой провел по копне ее золотистых волос.

— Эвелин хорошо обучил ее.

— Может, оно и так, — недоверчиво сказал Белстер.

Элбрайн отошел от Пони и, глядя Белстеру прямо в глаза, решительно произнес:

— Пони готова продолжать труд, начатый Эвелином. В дымных недрах Аиды Эвелин уничтожил демона-дракона и изменил ход войны, лишив наших врагов объединяющей силы. Нам предстоит завершить его дело и освободить наши земли от этих гнусных тварей.

Собравшимся показалось, что Элбрайн, произнося эти слова, стал даже выше ростом. Белстер О'Комели понимающе улыбнулся. Таким уж было обаяние Элбрайна, мистического Защитника по имени Полуночник. Белстер знал: Элбрайн вдохновит его бойцов на новые сражения, поведет их в едином и крепком строю, нанося сокрушительные удары по слабым местам противника. Несмотря на печальную весть о гибели Эвелина и растущий страх за судьбу исчезнувшего Роджера, Белстеру показалось, что сегодняшней ночью мир стал чуточку светлее.

Результаты ночной битвы впечатляли. По всему лесу валялись мертвые тела гоблинов, поври и великанов. Из бойцов Белстера шестеро были ранены, причем один — смертельно, а еще трое пропали без вести и, скорее всего, погибли. Те, кто принес тяжелораненого бойца в лагерь, не верили, что он доживет до утра. Они лишь хотели, чтобы он попрощался с семьей и был достойным образом похоронен.

Взяв гематит, Пони направилась к нему и несколько часов трудилась, забыв об усталости и с готовностью отдавая раненому свою энергию.

— Она его спасет, — сказал Белстер, когда они с Томасом Джинджервортом разыскали Элбрайна. Тот был занят Даром, протирая коню бока и тщательно вычищая копыта.

— Обязательно спасет, — твердил бывший трактирщик, явно пытаясь убедить себя.

— Шеймус Такер — хороший человек, — добавил Томас. — Он не заслуживает такой участи.

Элбрайн заметил, что, произнося эти слова, Томас глядел прямо на него, и во взгляде почти открыто читался упрек. Полуночнику показалось, что Томас рассматривал исцеление раненого как своеобразное испытание способностей Пони.

— Пони сделает все возможное, — ответил Элбрайн. — В обращении с магическими камнями она обладает почти такой же силой, какой обладал Эвелин. Но, боюсь, значительную часть своей энергии она потратила на битву и для Шеймуса Такера у нее осталось совсем немного. Когда я управлюсь с Даром, я попытаюсь ей чем-нибудь помочь.

— Значит, лошадь для тебя важнее? — в тоне Томаса Джинджерворта звучал неприкрытый упрек.