Совет двенадцати - Рудазов Александр

— Торо! Торо!

Бык пронесся мимо, но тут же развернулся и начал подыматься на дыбы. Он распух во все стороны, покрылся чешуей, отрастил пару крыльев, испустил из ноздрей дымные клубы и пошел на противника. Пасть могучего дракона разверзлась, обнажив раздвоенный язык, хлещущий по клыкам, из горла хлынула огненная струя.

Хубаксис вновь не растерялся. Костюм матадора сменился блистающими доспехами, красная тряпка — длинным мечом. Бесстрашный рыцарь прикрылся щитом от пламени и побежал прямо на дракона — надо бить точно в живот, там чешуя мягче!

Вот уже и удар... но в последний миг чешуя сменяется древесной корой, а земля лопается, выпуская из себя толстые корни. Тысячелетний дуб мелко затрясся, смеясь над уколами рыцарского меча, и замахал ветвями — один удар, и человечек будет размазан в клочья!

Рыцарские доспехи исчезли, сменившись красной клетчатой рубахой. Меч превратился в огромный топор — и джинн—дровосек с бешеным пылом принялся рубить! Его плечи невероятно раздались, рост заметно увеличился — этот образ Хубаксис скопировал с прославленного Поля Баньяна.

Гази Мунтасир страшно закричал, чувствуя, как от него отлетают щепки. Топор Поля Баньяна так и кружил в воздухе, отсекая толстенные ветви. Ифрит гневно вздулся... и при очередном ударе топор провалился в пустоту. Вместо исполинского дуба перед ним объявился бушующий пыльный смерч.

Хубаксис закашлялся, с трудом держась на ногах, но тут же начал превращаться. Он изрядно уменьшился, поседел и располнел, становясь пожилой уборщицей. Вооруженная пылесосом бабка сердито рявкнула и принялась затягивать всю эту клубящуюся мерзость. Ее агрегат воинственно жужжал, пылесборник на глазах раздувался, поглощая вопящего ифрита...

Но тут он издал резкий скрежет, и вместо пыли в пылесос полетели пауки. Десятки, сотни, тысячи — они стремительно слились в единое восьминогое чудовище, с хлюпаньем устремляясь к бедной старухе. Зловещие хелицеры разомкнулись, с них капнул кошмарный яд...

И Хубаксис тут же превратился в коренастого человечка, облаченного в костюм химической защиты, с дустовым распылителем в руках. Дезинсектор нажал кнопку, и встречь гигантскому пауку устремилась облако едкого дыма.

Восьминогое чудовище зашипело, скорчилось... и сквозь дым протянулась толстая железная рука. Грубо отлитый голем шагнул к дезинсектору, замахиваясь громадным кулачищем...

Хубаксис отскочил назад, и костюм химической защиты мгновенно сменился рабочим комбинезоном, а баллон с распылителем — сварочной горелкой. Опустив на лицо маску, сталевар бесстрашно ринулся на голема, вонзая ему в ладонь клинок сварочного пламени.

Голем отшатнулся, заколебался... и расплескался холодной водой. С земли поднялась огромная волна и понеслась на сталевара — подомнет, утопит, погасит пламя!

Хубаксис подпрыгнул, на лету превращаясь в высокого загорелого парня, одетого в одни плавки. Он выхватил прямо из воздуха доску для серфинга, и врубился в самую середину волны, разрезая ее надвое!

Водяной холм весь затрясся, неким образом сохраняя устойчивое положение. Это был уже не ифрит в образе волны, но просто обычная вода... и из этой воды вынырнула белая акула! В новом образе Гази Мунтасир ринулся на Хубаксиса, и уже измолотил в щебень его доску...

Но тут серфингист оборотился гарпунером. Седобородый старик в штормовке легко сиганул прямо на голову акуле и замахнулся тяжеленным гарпуном.

— Ты не кашалот, но ты тоже белый! — процедил капитан Ахав, вонзая страшное лезвие в морду рыбине.

Гази Мунтасир забился от боли — и мгновенно переметнулся в газообразную форму. В воздух поднялась черная туча, загремели громовые раскаты, засверкали зарницы молний...

И гарпунер внизу превратился в полного длинноволосого старца с длиннющей железной палкой. В нее сразу ударила молния, и лицо Бенджамина Франклина озарилось улыбкой.

Тогда ифрит превратился в огромную чугунную гирю и грохнулся Хубаксису на голову.

Это стало финалом поединка. На сей раз бедный джинн не успел ни отскочить, ни сменить форму — он был просто раздавлен в лепешку.

— Наш сардар победил!!! — оглушительно прокричал Насих Муфид, и три сотни ифритов оглушительно забили в ладоши.

Спустя некоторое время, когда Хубаксис и Гази Мунтасир вернулись в свои постоянные обличья, ифрит насмешливо спросил:

— А ты вообще умеешь превращаться во что-то, кроме людей?