Жемчужный орден - Иванович Юрий

– Сволочь, ты убил моего брата! Вот за это я тебя…

Договорить ему не дали, как и завершить расправу. Два дюжих товарища повисли у него на руках, а Бриг Лазан уже пытался оттащить повизгивающего пленника, успевшего обмочиться от страха. Пока его заместитель пробовал «вырваться» и «отрубить никчемную голову», асдижон постарался выведать у этой головы самое главное:

– Сейчас он тебя за брата на куски порубает…

– Нет! Это не я! Не я!

– …поэтому лучше сразу признайся: кто вы?

– Ловцы боларов!

– Почему передвигались ночью?

– Время сберечь хотели, – глотая слова, торопился ответить пленник, краем глаза косясь на бушующего егеря. – Чтобы с утра первыми на перевал взойти и крепость дозорную проскочить сразу после открытия ворот. До Чингалии-то путь неблизкий. Ведь потом дорогу перекроют, говорят, весь королевский двор отправляется к озеру Слез.

– А почему на нас напали?

– Так мы уверены были, что это разбойники! Ведь что повадились делать некоторые банды: охотники наловят, а те у них уже готовое забирают. Вот мы вперед дозором и пошли. Чай, не охота отдавать потом и мозолями заработанное.

Объяснения были так похожи на правду, что Бриг Лазан ткнул пленника лицом в землю, приказал лежать, а сам, создав еще один осветительный шар, прошел с несколькими подчиненными в ту сторону, откуда двигались нападавшие.

И действительно, через сотню метров увидел два десятка больших телег, на каждой из которых было крепкими, широкими лентами привязано по четыре больших или по шесть-семь маленьких боларов. На – облучках никого не было, – видимо, возничие, испугавшись шума сражения, разбежались как тараканы. Теперь будут петлять всю ночь до своих домов.

Обоз вызвал самые неприятные размышления. Оставив двоих егерей присматривать за телегами, Бриг Лазан с тоской в сердце вернулся к пленникам. В его жизни был один уникальный случай, после которого он относился к летающим растениям как… Как именно, он и сам порой не мог сформулировать. Подобные чувства в далеком юношестве вызывали у него хулиганистые соседские дети, от визга и шалостей которых хотелось иногда поймать первого же попавшегося и всыпать как следует пониже спины. Но… не больше! И к боларам он после того памятного случая относился так же, а то и с некоторым уважением. А уж вылавливать этих детей природы и отвозить на продажу в соседнее государство…

Асдижон и раньше слышал об этом промысле, кривясь от этих рассказов, но сегодня ему впервые пришлось столкнуться с такими ловцами лично. И пока он рассматривал выставленных в ряд пленников, у него в голове созрел хороший план наказания. Тем более что, как один из самых приближенных к престолу, он имел право не только наказать, но и казнить преступников прямо на месте. А повод для наказания был серьезный.

Бриг Лазан несколько раз прошелся вдоль неровного строя, без труда вычислил вожака команды, неожиданно остановился перед ним и рявкнул прямо в лицо:

– Кто старший?!

Мужик от неожиданности отпрянул, шмякнулся на пятую точку, но тут же рывком был вздернут на ноги присматривающими сзади егерями. Только после десятка бессвязных слов его лепет стал похож на нормальную речь:

– Господин, я у них за старшего…

– Звать как?

– Карп, господин…

– Что же ты, Карп, своих товарищей на казнь привел? Ведь знаешь, чем грозит нападение на егерей ее величества?

Если до этой поры из-за ночной маскировочной одежды элитных воинов ловцы боларов никак не могли понять, в чьи руки они попали, то теперь слова асдижона повергли их в шок. Некоторое время все восемь человек смотрели на командира горных егерей выпученными глазами, а затем до нелепости одновременно повалились на колени с воплями о пощаде. Причем городили такую околесицу, что впору было заткнуть уши и убежать в ночную даль.

Но Бриг стоически выждал несколько минут, отошел в сторону, и поманил за собой вожака прощавшихся с жизнью ловцов. Когда тот приполз к нему, согнувшись в три погибели, асдижон стал задавать вопросы:

– Карп, у тебя семья есть?

– Есть, господин, есть. И детишек трое.

– А у другое твоих?

– Как же иначе, господин, все мужики справные, хозяйственные.

– Вас что, большая нужда одолела?

– Никак нет, лучше многих живем.

– Тогда зачем вы этих волшебных детей природы отлавливаете?

Мужик смутился и виновато развел руками:

– Так ведь все этим занимаются…

– И много зарабатываете?

– Дык… – вожак ловцов почесал в затылке, – совсем немного.

– Последний раз спрашиваю: зачем же тогда их ловите?

Пленник тяжко вздохнул, пожал плечами, но понял, что отвечать надо как на духу, от всего сердца:

– Так вы поймите, господин, не для наживы этим занимаемся. Скорей для забавы. Да и две недели в дороге – все отдых, разнообразие. У нас в эти дни сезона работы мало, вот и решили пережить приключение. Потом детям и женам привезем гостинцев и подарков из Чингалии. Пару месяцев дома – и опять в поход…

– И много вас таких… любителей приключений?

– Да не очень. Потому как боларов, считай, всех уже изловили. Сами думали последний раз сходить.

Минуту Бриг Лазан молчал, но потом опять принялся расспрашивать:

– Почему же болары не улетают с вашими телегами?

– Так ведь по два похаса к телегам постромками привязаны.

– Ну мало ли как можно поднять, а вдруг?

– Так мы еще и мешки с песком к брусьям прикручиваем.

– Значит, не убегали ни разу?

– Куды ж они от нас денутся, господин? – удивился мужик, а в следующий миг асдижон схватил его за ворот рубахи и притянул к себе:

– А если бы деток твоих вот так к телегам привязали да на продажу повезли?

Вожак хотел возмущенно что-то возразить, но так и замер, парализованный гневным взглядом. Да еще осветительный шар так приблизился к их лицам, что у обоих волосы на голове стали потрескивать от нестерпимого жара.

– Ведь твои дети тоже беззащитные! Ведь они тоже никуда бы не делись от ловких пройдох с сетями! И чем тебе болары не угодили? Что плохого сделали?

Вожак ловцов пристыженно заморгал и признался:

– Ничего…

Бриг отпустил ворот рубахи и многозначительно проговорил:

– Мы здесь выполняем важное задание королевы, а вы…

Мужик опять рухнул на колени, и слова из него полились водопадом:

– Господин, умоляю и за себя, и за своих другов, не ведали, что творили, и не желали мы никакого зла. Да и боларам ничего плохого не желали: им же все равно где летать, что у нас, что в Чингалии. Простите, господин! Клянусь, что ни я, ни мои люди больше никогда этим делом заниматься не будем и… отпусти нас, господин, смилуйся над нашими детками!