Колдунья-беглянка - Бушков Александр

Ольга недоумевающе уставилась на него, и вдруг ее осенило: ну конечно, следовало раньше догадаться…

– Так-так… – произнесла она недобро. – Значит, это вы залезли ко мне в сундук и украли…

– Помилуйте, к чему столь неприглядные определения? – безмятежно пожал плечами Нащокин, вовсе не выглядевший пристыженным. – Не украли, а позаимствовали на время. Можно даже сказать, взяли на сохранение. Исключительно до тех пор, пока вы полноправным членом не войдете в нашу семью. Правила, знаете ли… Негоже в одиночку заниматься определенного рода деятельностью или использовать иные предметы – как у простецов считается противозаконным ввозить контрабандой некоторые вещи, так и у нас следует соблюдать правила. Не сомневайтесь, вам все вернут – как только вы после прохождения должных церемоний и принесения определенных клятв войдете на равных в наш круг. И более того, вы обогатитесь новыми знаниями и возможностями, стократ превосходящими ваше скромное провинциальное наследство, – он склонился к ней и доверительно накрыл ее ладонь своей, причем глаза его таращились так, что он вновь стал похож на старого волокиту. – У вас, Ольга Ивановна, признаюсь вам по чести, есть недюжинная сила, нешуточный дар, неплохие задатки, что меня крайне привлекает. Вас смело можно уподобить неограненному алмазу, который в умелых руках превратится в безукоризненный бриллиант…

Последняя фраза прозвучала двусмысленно. Нет уж, подумала Ольга, избави бог от такой чести и такого наставника…

– Могу вам гарантировать, – продолжал Нащокин, скользя взглядом по ее затянутым в облегающие гусарские чикчиры ногам, – что вы займете в обществе не последнее место: существует, знаете ли, и у нас нечто похожее на строгую табель титулов и рангов, мы ведь, повторяю, во многом слепок с большого мира. Можете подняться до нешуточных высот, особенно если будете грамотно выстраивать отношения с облеченными властью…

– Уж не придется ли мне на пути к этим вашим высотам научиться человеческую кровушку пить?

– Далась вам эта кровушка! – досадливо пожал плечами Нащокин. – Это – частность, и не более того, есть среди иных и такие, ну и что? Они своим существованием не должны вас отвращать от вашего жизненного предназначения.

– Честно говоря, я не уверена, что быть с вами – мое жизненное предназначение, – сказала Ольга твердо.

– Ах, Ольга Ивановна, наш разговор все более напоминает пресловутое переливание из пустого в порожнее… Давайте пока что завершим нашу приятную и познавательную беседу. Лучше вам спокойно все обдумать и взвесить. Меня ждут дела, да и вы, как я понимаю, изрядно поглощены разными приятными заботами, ради которых, как мне доподлинно известно, сняли уединенный домик на Васильевском…

– Ага! – воскликнула Ольга. – Еще и это… Уж не ваш ли соглядатай – та тварюшка, что намедни мне в окно таращилась?

– Безобиднейшее создание, посланное навести кое-какие справки. Не принимайте это близко к сердцу. Должен же я был собрать о вас сведения… Обдумайте на досуге все сказанное мною, а потом мы с вами увидимся и поговорим уже более обстоятельно… Да, и вот что еще, – неожиданно строго сказал он. – Позвольте ради вашего же блага сделать предупреждение… Я бы вам категорически отсоветовал крутиться возле персон вроде камергера Вязинского или графа Биллевича, а уж тем более мешаться в их дела. Крайне опасно для скромных существ вроде нас с вами лезть в дела таких персон, весьма, знаете ли, чревато… – он вежливо приподнял безукоризненный цилиндр. – Засим позвольте откланяться. Как только сделаете для себя надлежащие выводы, извольте без церемоний пожаловать в гости, – он подмигнул. – Любым способом, днем либо ночью. Уж я-то, как вы понимаете, ничуть не удивлюсь и не испугаюсь, увидев вас темной ночью у окна верхнего этажа… Всего наилучшего!

Он повернулся и зашагал прочь энергичной молодой походкой, поигрывая тростью с модным серебряным набалдашником в виде крючка. Провожая его взглядом, Ольга попыталась послать вслед нечто вроде вопроса, позволившего бы ей получше понять, что собою представляет сей субъект, каковы его силы и возможности.

Как будто стрела отскочила от прочной кольчуги, даже показалось, что послышался тонкий звон металла о металл, и воздух дрогнул, исказив на миг очертания улицы. Приостановившись, Нащокин обернулся, с ласковой укоризной погрозил Ольге пальцем и вновь направился своей дорогой, безмятежный, уверенный в себе. Многие из прохожих с ним раскланивались.