Мертвое Небо - Мазин Александр

Боковым зрением Данил уловил сбоку какое-то движение. Он быстро повернулся. Воистину это был час неожиданностей. В двух шагах Данил увидел себя, сидящего на корточках и наблюдающего за поднимающейся из земли колонной.

Второй «Данил Рус» негромко прищелкнул языком.

– Не обижайся,– сказал он, не поворачиваясь.

«Не обижайся?» – Светлорожденный ничего не понимал. Но оказалось, обращаются не к нему. Серая колонна остановилась и, помедлив немного, начала втягиваться обратно.

Человек повернулся к Данилу, и сын Волода Руса понял: не так уж они похожи. Просто в жилах обоих течет кровь Асхенны.

– Прости за неприятные мгновения,– сказал человек.– Я не мог прийти сразу. Но не беспокойся: ничто здесь не причинит тебе вреда, Данил Рус!

– Где я? – спросил светлорожденный.

– У меня в гостях.

– Не соблаговолишь ли ты в таком случае назвать свое имя, достойный?

Человек улыбнулся, и Данилу показалось: его собеседник – совсем юн, куда моложе светлорожденного.

– В прежние времена друзья звали меня Сантан.

Дракон принес Унгата в Гурам следующей ночью. И сразу улетел. Чародей отпустил его: оставшиеся до Хушена^[17] десять миль он мог пройти и собственными ногами. Миновав предместья, Унгат перебрался через развалины крепостной стены и сразу оказался на узкой улочке, зажатой боками домов. Случайных прохожих здесь не было. Поэтому не было и воров. Пару раз чародею попались навстречу стражники, но Унгат отвел им глаза. А вот у Весеннего Дворца Правителя, отданного нынешним Владыкой Гурама в вечное пользование Алчущим Силы, магией пользоваться не стоило. Да и не требовалось: стража знала Унгата. Миновав погруженный в темноту сад, Унгат проник во дворец через одну из десятков малых дверей и уверенно направился в Яшмовую залу. Он ничуть не сомневался: ни в эту ночь, ни в прошлую, ни в будущую никто из властных обитателей Весеннего Дворца не станет спать.

Их было девять, и каждый – сильнее Унгата. Разумеется, они знали о его возвращении. Унгат молча поклонился каждому и начал говорить. Когда слов оказывалось недостаточно, чародей прибегал к помощи иллюзий. Когда же и иллюзий не хватало, Унгат приоткрывал часть сознания, чтобы каждый из девяти мог воспринять информацию без искажений. Впрочем, последнее понадобилось, лишь когда Унгат повествовал о Силе, с которой столкнулся прошлой ночью.

Закончив, Унгат опустился на бархатные подушки, и глухонемой раб тут же поднес ему чашу. Кто из девяти приказал рабу, Унгат не знал. Но знал, что чаша – хороший признак. Значит, они не считают, что он провалил дело. Да и почему, собственно, провалил? Соглядатай установлен и мертв, посланник тоже, а само послание покоится на дне моря Зур. К тому же он принес весть о Необычном. Унгат не прятал мыслей. Пусть Девятеро знают: он честен.

И его удостоили. Первый из Девяти, Возрожденный, открыл Унгату неслыханное. Они нашли! Пятеро собратьев проникли в сердце Красной Тверди и там, в Запретных землях, отыскали, наконец, Истинную Силу. И теперь уже не важно, останется ли в живых северный Император или умрет. Теперь не флот Гурама, не монахи Хуриды и не восстание в Тайдуане или Конге решают судьбу Мира, а она, Истинная Сила. Но, конечно, ни пираты, ни гурамцы не окажутся лишними. Тем более что хуридиты уже в сорока милях от Орэлеи, а боевые корабли Гурама завтра утром выйдут из Ковровой бухты. Теперь Унгат понимал, что встретилось ему прошлой ночью. Понимал и радовался. Ему уже дали понять: его не оставят в стороне. Скоро он полетит в Конг, чтобы довершить начатое. Напоследок Возрожденный показал ему то, что творит подвластная Алчущим Сила, и сердце Унгата наполнилось ликованием от такого торжества. Воистину приближалось великое время!

Драконы летели неполным клином. Мощно взмахивали огромные крылья, тянулись вперед треугольные головы. Драконы спешили. Вернее, спешили их всадники – драконы никогда не спешат. Драконы летели так близко, что всадники могли переговариваться. И они не упустили такой возможности. Ведь на земле они так и не успели обсудить и осмыслить пришедшую с запада беду. Разумеется, были пророчества. Самые мрачные. Но кто из рунских магов первой величины принимает в расчет болтовню прорицателей? Да никто. Собственное чутье и факты – вот что движет искателями мудрости. Чувственный аспект магии большинство рунских чародеев оставляли Алчущим. Как недостойное. Впрочем, находились и те, кто не разделял общих взглядов. Что ж, в Мире достаточно уединенных мест, где никто и ничто не помешает магу постигать истину так, как ему по вкусу. У шестерых, летящих вслед заходящему солнцу, разногласий в путях постижения не было. Но каждый по-своему оценивал небывалое по численности вторжение. И обсуждение разных гипотез приятно скрашивало долгий полет. А под крыльями, внизу, проплывали зеленые поля южного Хольда, перемежающиеся кудрявыми полосками леса и желтыми, похожими на грибы, скоплениями домов. Добрая ухоженная земля. Подлинная основа Империи.