Сафари для победителей - Каменистый Артем

Девушек приодели, проинструктировали, подсунули солдатам. При этом, к сожалению, не обошлось без накладок — кое-кому из жрецов пришлось умереть. Неважно — это война; главное сделано — цель выполнена.

Деревня называлась Гремма, но это никому не было интересно — даже на имперской карте ее не подписали. Просто безымянная точка на пергаменте.

Эта ночь прославила Гремму.

Девушек было двести шесть. У каждой из них был припрятан острый нож. Услышав шум ливня, они дружно эти ножи достали. И начали резать тех, кто только что их обнимал, а некоторым солдатам повредили шкуру прямо в процессе занятия приятным делом.

Ни у одной не дрогнула рука, но далеко не всем удалось нанести коалиции серьезный урон. Солдаты, даже пьяные и расслабившиеся, способны легко разделаться с девчонкой. Но эффект неожиданности, низкая боеспособность разгулявшихся вояк и активная помощь жителей деревни сыграли свою роль — уже через минуту после начала ливня отряд Грация потерял больше двух сотен солдат убитыми и тяжелоранеными.

Шум дождя заглушили крики боли и ярости, кое-где начали постреливать, протрещала короткая пулеметная очередь. Более-менее вменяемые солдаты хватались за оружие. Их было много — фуриям с ножами и их деревенским сообщникам долго не продержаться: сейчас они заплатят кровью за свое коварство.

Группа солдат, забив прикладами своих взбесившихся подружек, выскочила на улицу. У одного почти срезанная щека свисала кровавым лоскутом, другой, от шока еще не осознающий тяжесть свалившихся на него неприятностей, лишился важного для мужчин предмета — одна из фурий успела жестоко подшутить над ним перед смертью. Остальным повезло больше — пострадала лишь психика. Но им больше не хотелось развлекаться с женщинами и употреблять алкоголь. Желание их было дружным и несколько странным: они жаждали найти офицера, чтобы он отдал им четкий приказ, и чтобы потом все это закончилось. Пусть даже их потом выпорют — спина стерпит. Уж горло им точно экзекуторы перехватывать не станут.

Граната, плюхнувшись в грязь деревенской улицы, подняв фонтан брызг, покатилась к их ногам, после чего разорвалась. На этот раз пострадала не только психика — те, кто не умер сразу, валялись покалеченными. Бронзовые единороги артиллерии Малкуса начали обстрел деревни — это было сигналом для пехотных отрядов. Они ворвались в Гремму с трех сторон, практически не встретив сопротивления. Лишь одна пулеметная точка сумела удержать свой сектор, но ненадолго — ее обошли с тыла.

Бойцы Малкуса, ворвавшись в деревню, повели себя по-разному. Наиболее дисциплинированные подразделения действовали по плану — прикрывали легкую артиллерию огнем из своих винтовок и мушкетов, пока она картечью очищала улицы от южного сброда. Увы — отряды, в которых опытных солдат было немного, не сумели удержаться в рамках первоначального замысла. Завидев врага, вчерашние охотники и крестьяне с ревом кинулись в бой, не обращая внимания на проклятия офицеров.

В потоках грязи и воды люди кололи друг друга штыками, расстреливали в упор, жестоко забивали прикладами и каблуками сапог. Несмотря на несколько загоревшихся домов и сараев, тьма не рассеялась — дождь не давал разгуляться огню, да и сам по себе представлял серьезную помеху для взглядов. Орудия нападавших в таких условиях частенько била по своим — артиллеристы ведь не могли знать, что некоторые союзники действуют не по плану.

Картечь, пули, штыки, сабли, мечи, ножи в женских руках и топоры в крестьянских — смерть косила людей сотнями. Ворвавшаяся на улицы кавалерия первого министра окончательно покончила с планами — воцарился хаос. В темном переулке солдат забивал прикладом полуголую красотку, чтобы через минуту получить в спину вилы от местного подростка, которого, в свою очередь, сметало картечью в тот же миг. Солдаты Грация нигде не сумели организовать сопротивление — их битва была войной одиночек или мелких групп. Ошеломленные вояки быстро позабыли о том, что они вообще-то в этой стране имеют статус победителей — практически все стремились к одному: вырваться из деревни и бежать в сторону горизонта. На пути к этой неопределенной цели они убивали и калечили, бросали раненых друзей, игнорировали панические команды одиночных офицеров и сержантов. Отряд превратился в неуправляемую толпу.

В отличие от солдат коалиции бойцы Малкуса, даже растерявшись, чувствовали поддержку товарищей, а вид многочисленных трупов врагов придавал им сил. Хваленые пятизарядные винтовки Энжера в таких условиях не давали преимуществ. В тесном мраке никому не нужна их дальнобойность — от офицерских револьверов и сабель проку было гораздо больше. Имперцы, имея разнообразное холодное оружие и заряженные картечью короткоствольные мушкеты, получили огромное преимущество — выстрел из такого примитивного самопала мог поразить сразу нескольких противников. А если вспомнить о том, что имперские бойцы, в отличие от противников, были трезвы…