Конец пути - Прозоров Александр

Ш-ш-ш-ших-х-х… — клинок серебряной искрой мелькнул в воздухе и задрожал, пробив шкуру саней у глазастой девчонки за спиной и войдя в лед почти на рукоять.

Раджаф высоко завыл, быстро надвигаясь на новгородца, и ведун тут же кинулся на помощь:

— По-оберегись! — Коричневый волчок на миг замедлил движение — и Середин оказался рядом, отвлекая беглеца на себя. — Голова не кружится, чуня?

Он чуть попятился, подпер плечом щит, подставляя его под касательные удары. Стук, стук, стук, стук! — полетели в стороны щепки. Олег отскочил, отошел чуть в сторону, рубанул саблей воздух, опять выставил вперед щит. Стук, стук, стук — крайняя доска с хрустом отлетела, изжеванная так, словно ею лет десять играли на оживленной псарне. Середин попытался повернуть щит так, чтобы удары приходились на другую часть диска. Сильный удар чуть не вырвал щит совсем — и у него в руках осталась только средняя доска из трех.

— Всегда мечтал повоевать с мельницами… — Он опять рубанул саблей кружащегося врага, метясь по кистям рук, но никуда, естественно, не попал и выставил остатки щита, в мгновение ока разлетевшиеся в крупную белую щепу. — И почти победить…

Ведун взмахнул рукой с рукоятью щита, на которой сиротливо болтались две палочки, бывшие поперечины, и попал сантиметров на десять ниже режущих воздух когтей, точно по рукаву. Палка, естественно, сразу вырвалась из рук. И не только она…

— Электри… — Сильнейший рывок веревки, едва не разрезавший его пополам, сорвал ведуна с места, крутанул. Он увидел перед собой изумленное вытянутое лицо, резко наклонился вперед, нанося удар лбом в переносицу, сбил правой рукой с Раджафа тюрбан с колдовским камнем и снова ударил, на этот раз оголовьем сабли в лоб, еще раз — и после этого они оба рухнули наземь. — Любовод, вяжи! Вяжи скорее, пока не оклемался!

Олег откинулся, перерезал саблей веревку, тянущуюся из левого, разорванного вдоль рукава, отполз чуть в сторонку и откинулся на спину, глядя на проплывающие по небу низкие облака. Рядом пыхтел купец, тщательно заматывая пленника веревкой.

— Ты как, друже? Ты цел? Ты как это сделал, а? Я и понять ничего не успел!

— А веревку, что я еще утром из рукава висеть оставил, помнишь? — простонал ведун. — Раджаф ее не видел. Из-за щита. А как щит расколотился, то рукавом, что даже мечи из рук вырывает, веревку и захватило. Сам вмиг замотался и меня к себе притянул. Пока соображал, как его угораздило — я, значит, дело и закончил. Рукоятью в лоб, и в дамки.

— Куда? — не понял купец.

— К нам в руки, друг мой, в руки тепленьким! — Олег рывком поднялся, похлопал себя по поясу. — Хорошая вещь броня. Второй раз жизнь спасает. Куда шапка моя улетела, никто не видел?

— Есть! Нашел!!!

— Шапку? — повернулся к нему ведун и увидел в руках радостно приплясывающего сотоварища вытянутый, с острым кончиком, кусочек зеленого камня, похожего на малахит, размером в половину ладони. Седьмой осколок наконец-то вернулся к своему владельцу.

Вторая жертва

После захвата великого Раджафа больше никто из обитателей земель, что лежали за серединой мира, ближе пяти шагов к Олегу не подходил. Ни в стойбище, ни в деревне мудрецов, ни позднее, на реке. Однако многие при сем, завидев его, подбегали и пялились так, словно Середин имел слоновьи уши и поросячий нос. Похоже, наговорили дети о схватке чужаков с иноземным демоном изрядно. Впрочем, впечатлений у них действительно должно было хватить с избытком. И на себя, и на соседей хватит, и на детей с внуками останется. А если к этому еще чего-нибудь и приврать — у-у-у, что получится. Страсть!

Во всяком случае, отнеслись к победителям со всем уважением, а двое мудрецов проводили гостей аж до самого истока реки, по которой прибыли путники. Мудрецы ехали на своих санях, а глазастая девчонка везла тщательно завязанного, с заткнутым ртом и замотанного в оленьи шкуры пленника на отдельной упряжке, у которой на санях была не одна спинка сзади, а три — одна сзади и две по бокам.

В верховьях речки, пока Олег искал выход к знакомым местам, Раджафа мудрецы тихо выложили на лед и, не прощаясь, исчезли.

Исток Большого Каима они искали почти пять дней. И Середин, и Любовод были бывалыми путешественниками, а потому прекрасно понимали: ошибешься здесь с ручьем на две версты — а в итоге за тысячи верст от нужного места окажешься. Поэтому, даже находя знакомые места, приметы, тропки — все равно проверяли и перепроверяли.