Две твердыни - Толкиен Джон Рональд Руэл

Ошеломленные люди стали приходить в себя. Гэндальф стоял прямо, вытянув опущенные руки со сплетенными пальцами, и смотрел в небо.

— Назгул! — воскликнул он. — Посланец Мордора! Гроза приближается. Назгулы перешли границу Великой Реки. В путь! Скорее в путь! Не ждите рассвета! Не ждите друг друга! Скорее!

Он побежал в сторону, на бегу призывая Серосвета. Арагорн бросился за ним. Маг подбежал к хоббитам и поднял Пина на руки.

— Поедешь со мной, — сказал он. — Убедишься, что Серосвет скачет быстрее ветра.

Так же бегом маг вернулся к месту ночлега, подхватил небольшую сумку, в которой было все его имущество, перекинул через плечо, вскочил на подбежавшего Серосвета. Арагорн помог ему усадить перед собой Пина, закутанного в плащ и одеяло.

— До свиданья! Скачите за мной! — крикнул Гэндальф. — Вперед, Серосвет!

Великолепный жеребец встряхнул головой, взмахнул волнистым хвостом, сверкнул серебром в свете луны и помчался, как северный ветер, взбивая копытами землю.

— Чудная ночка. Отдохнули, нечего сказать! — пожаловался Мерри Арагорну. — Но есть же на свете счастливцы! Пипин не хотел спать, а хотел ехать с Гэндальфом. Вот и любуйтесь! Поехал, вместо того, чтобы окаменеть тут и торчать в назидание потомкам.

— Ну, а если бы не Пипин, а ты поднял шар в Ортханке, то совсем неизвестно, что бы произошло, — сказал Арагорн. — Может быть, еще хуже показал бы себя, чем он. Кто знает. Теперь поедешь со мной. И сейчас же. Приготовься и собери вещи Пипина. Только поскорее.

Серосвет летел как стрела, его не надо было ни направлять, ни подгонять. Меньше, чем за час, он донес седоков до Брода через Исену и перемахнул на другой берег мимо острова и кургана рохирримов, ощетинившегося холодной сталью копий.

К Пину постепенно возвращались силы. Он согрелся, только встречный ветер приятно холодил лицо. Гэндальф был рядом. Страх перед шаром и черными тенями, закрывавшими луну, таял. Хоббит глубоко вздохнул.

— Я не знал, что ты ездишь без седла, Гэндальф, — сказал он. — И уздечки у тебя тоже нет.

— Обычно я так по-эльфийски не езжу, — ответил маг. — Но Серосвет не потерпел бы удил. У него нет хозяина, он несет только того, кого хочет нести, и сам следит, чтобы ты удержался у него на хребте.

— Он очень быстро скачет, — сказал Пин. — Это я по ветру чувствую; и очень легко. На нем совсем не трясет.

— Он мчит сейчас так, что самый быстрый конь с трудом догнал бы его, — ответил Гэндальф. — Но для Серосвета это пустяк. Здесь немного поднимается почва, и земля неровная. Смотри, как приближаются Белые Горы. Вон там, под звездами, как черные копья, — вершины Трезубца. Скоро мы будем у развилки дорог и въедем в лощину, где две ночи назад была битва.

Пин замолчал и задумался. Он слышал, как Гэндальф что-то тихо бормочет или напевает, будто стихи на разных языках. Земля убегала под копытами Серосвета. Потом Гэндальф запел громче, и хоббит в свисте ветра услышал и понял отдельные слова, даже разобрал несколько строк подряд:

• У высоких Владык высоки Корабли —
• Трижды три!
• Что они из погибшей страны привезли
• Через Море Разлук?
• Семь звезд, Семь Камней, И Белое Древо.

— О чем ты поешь, Гэндальф? — спросил хоббит.

— Перебираю в мыслях Песни о Давних Делах, — ответил маг. — Хоббиты, наверное, их забыли, даже если когда-то знали.

— Не все забыли, — сказал Пин. — У нас есть такие песни, но тебе они, наверное, неинтересны. Хотя эту я ни разу не слышал. О чем она? Что за семь звезд и семь камней?

— Песня рассказывает о палантирах великих Королей, — объяснил Гэндальф.

— Палантиры? Что это такое?

— Это слово означает «Тот, кто далеко видит». Один из палантиров — шар Ортханка.

— А он не… — Пин запнулся. — Он не творенье вражьих рук?

— Нет, — ответил Гэндальф. — И Саруман тут ни при чем. Ни ему, ни даже Саурону не хватило бы ни сил, ни знаний, ни власти, чтобы сотворить их. Палантиры привезены с Заокраинного Запада, из далекого Эльдамара. Их сработали нольдоры, может быть, сам Феанор, и было это давно, когда еще никто не считал лет. Но нет под солнцем ничего, что бы Саурон не мог использовать для себя, во зло всему. Несчастный Саруман! Я теперь понимаю, что его погубило. Получить в руки орудие высшей мудрости, недоступное малому уму, всегда опасно. Безумец! Он хотел удержать Кристалл в тайне, пользоваться им только для себя. Никогда никому из членов Совета о нем не заикнулся. Мы как-то не подумали, что хоть один гондорский Палантир мог уцелеть во всех этих войнах. О них почти забыли. Среди эльфов и людей про них слышали только родичи Арагорна, дунаданы, да и то из песен.