Чужой среди чужих - Бушков Александр

– Почему? – Сварог искренне недоумевал. Искатель приключений на собственную задницу – да; бесшабашный весельчак, вообще не задумывающийся о завтрашнем дне, – разумеется; азартный игрок, который с безмятежной улыбкой может как спустить, так и заработать целое состояние, – несомненно; пройдоха, запросто переступающий через друзей, если они окажутся на его пути, – вероятно…

Но бояться Орка – это увольте.

– Потому что есть люди, настолько далеко стоящие и от зла, и от добра, что совершенно невозможно предсказать, куда их приведет судьба. – Теперь в голосе Борна появились нотки какой-то бессильной жалости, обиды на судьбу, что ли, будто умер добрый приятель, а он опоздал на похороны. – И от таких лучше держаться подальше, ибо отстраненность и от добра, и от зла порой похуже верного служения злу…

Он надолго замолчал. «…А пуще всего бойся тех, кто не предается всецело добру или злу», – вспомнил Сварог пророчество старухи Грельфи – колдуньи, живущей среди ларов, – и помотал головой: что бы там ни говорил Борн, Орк ему явно нравился. Поэтому Сварог сменил тему:

– А вы не можете мне сказать, куда мы плывем?

– Нет, – решительно ответил Борн, судя по всему, тоже довольный переменой разговора. – И дело отнюдь не в недоверии к вам. Когда мы будем на месте, уже никто из тех, кто хотели бы нам помешать, ничего не смогут изменить. Судя по тому, что за нас пока что не брались всерьез, о нашей миссии имеют лишь самое смутное впечатление. А любое сказанное сейчас слово может стать известным…

– Вы опасаетесь ларов? – напрямик спросил Сварог.

Борн взглянул так, что Сварог в очередной раз почувствовал себя несмышленым ребенком. Потом штурман сказал, старательно взвешивая каждое слово:

– Это очень разные вещи – бояться всего на свете и стараться предугадать все возможные опасности…

Сварог промолчал – сработал армейский рефлекс. В предстоящем походе ему отводилась роль новобранца с лысыми погонами, а новобранцы не имеют права соваться с расспросами и к старшине, не говоря уж о командире части. Капитан Зо очень мил и любезен в роли гостеприимного хозяина, но Сварог нутром чувствовал, что в походе это будет командир, способный согнать семь потов и вымотать все жилы. И команда у него наверняка подобралась соответствующая, отборная, вышколенная. Вспомнить хотя бы эпизод с Ордином…

Глава третья. Дела приятные и дела полезные

Блай растолкал Сварога, когда еще не рассвело:

– Вставайте, милорд. Подходим.

Сварог оделся и выполз на палубу, для порядка бормоча под нос: «Что ж вам не спится, ироды…» Поплотнее запахнул полы выданного с вечера кафтана – предутренняя сырость пробирала до костей, – зевнул и поежился. Включил «кошачий глаз», поглазел вокруг. В черном небе перемигивались звезды. Юпитера не было, равно как и вокруг не было ничего интересного: река в пелене тумана, обыкновенного, никакой магии, холмистые берега по обеим сторонам – без огоньков, без признаков жизни. Впереди, на правом берегу, примерно в лиге от корабля, угадывались приземистые прямоугольные сооружения, тоже погруженные во мрак, лишь у самой воды сиротливо горел ровный неяркий огонь – маячок, отмечающий местоположение причала.

Матросы, переговариваясь вполголоса, принялись убирать паруса, Блай отдавал негромкие приказы. Заскрипел руль, уводя «Божьего любимчика» со стрежня. Корабль ощутимо замедлял ход. На верхней палубе оказался капитан в сопровождении Борна, оба о чем-то беседовали. Сварог собрался было подойти, но передумал. Он просто стоял у фальшборта и глядел на реку.

Причаливали на рассвете, когда над рекой еще стоял туман, звезды пропали с неба, предметы не обрели еще четкости очертаний, одна сторона горизонта была уже украшена тоненькой ало-золотой полосочкой, а противоположная – укутана мраком.

«Божий любимчик», на котором были убраны все паруса, стукнулся бортом о длинный деревянный причал, сработанный когда-то на века из потемневших бревен лиственницы. Кранцы из толстых канатов смягчили удар. Вдоль причала, если присмотреться, могло разместиться десятка два кораблей, но Сварог, сколько ни напрягал взгляд, нигде не увидел других мачт.

Два человека в коротких плащах ловко приняли канат и сноровисто закрепили его на толстом деревянном столбе. Сварог стоял у борта, поеживаясь от утреннего холодка. Поодаль, на берегу, смутно вырисовывались в тумане длинные строения. Он одернул только что выданный кафтан, к которому еще не успел привыкнуть, – его переодели с головы до ног во все новое, в добротную, но простую суконную одежду и кожаные сапоги. И вручили нагрудную бляху Золотой гильдии с лоранским гербом.