Чужой среди чужих - Бушков Александр

Сварог еще долго оглядывался, быстрыми шагами удаляясь от загадочного всадника. Терзал совершенно детский страх – а если оживет, пустится следом на всем галопе, целя копьем в спину? В этих местах все возможно…

Обошлось. Довольно скоро поворот скрыл от его глаз останки неизвестного рыцаря, похоже так и не обретшего полного покоя после смерти, – но Сварог еще долго оглядывался, порой чувство, будто в следующий миг на плечо опустится чья-то невидимая ледяная рука, становилось столь саднящим, что он вертел головой во все стороны, ругаясь про себя и стискивая в кулаке шаур. Тени становились все длиннее, а вскоре одна легла поперек дороги. Тень от высокой полуразрушенной башни, окруженной стеной с круглыми башенками, – башня вздымалась справа, у откоса. Когда она еще стояла целехонькой, верхушка, очень похоже, вздымалась над берегами высохшей реки. Сварог уже не сомневался, что это высохшая река: кое-где валяются окаменевшие раковины, каменистая земля под ногами гладкая, словно ее тысячи лет шлифовала текущая вода. Но вода исчезла в столь древние времена, что сюда успели прийти люди или кто они там были, построить стены и башни, в свою очередь пришедшие в упадок тысячелетия назад…

Решительно свернув в ту сторону, Сварог приблизился к арке ворот и заглянул внутрь. Из боковых стен торчали насквозь проржавевшие крюки – то ли держатели факелов, то ли петли ворот, – по двору там и сям валялись припорошенные пылью тесаные камни. Полное запустение. Ни звука. Под аркой лежат ржавые железные клетки странного вида, плоские и широкие, как конфетные коробки, – тьфу ты, да это остатки ворот, дерево давно сгнило, уцелела лишь оковка створок… Полукруглую дверь, ведущую в башню, постигла та же судьба – правда, железная коробка уцелела, косо висит на нижней петле…

Сварог присмотрелся. И понял, что ему не мерещится – в темной пасти башни сияло слабенькое, неподвижное радужное мерцание, веером разноцветных лучиков поднимавшееся от пола. Так сверкает в полумраке горсть драгоценных камней, куча бриллиантов – он помнил по собственной фамильной сокровищнице в замке. Правда, здешняя куча, пожалуй, будет человеку по пояс, самоцветы ведрами можно черпать…

На это и рассчитано, что ли? Сверкание манит радужными переливами, так и подмывает зайти, посмотреть только, вовсе не грабить покойников… а внутри ждет что-нибудь веселое вроде упыря или чудовища, сгребет – пискнуть не успеешь…

– А вот те шиш, – шепотом произнес Сварог, отступая подальше от заманчивого мерцания.

Спиной вперед прошел под аркой, держа руку на мече и твердо решив не отвлекаться на придорожные странности, – ненароком влипнешь во что-нибудь такое, от чего уже не отвяжешься…

Шарахнулся влево, выхватив меч, ему не почудилось, он точно видел, что на темно-серой стене слева от арки дернулись две тени – его и чужая…

Остановился в боевой позиции, заслонившись изготовленным к рубящему удару мечом. Огляделся.

Рядом никого не было. И до него понемногу стало доходить: учитывая положение скрывшегося за скалами солнца, на стене никак не могла оказаться его собственная тень… Осторожно сделал два шага влево, то и дело поворачиваясь в стороны, готовый к бою.

Тени виднелись на прежнем месте, они выглядели гораздо темнее, чернее обычных теней, этакие пятна космического мрака, аккуратно вырезанные ножницами. Они двигались. Они жили своей жизнью. Их прибавилось.

И они, такое впечатление, никакой угрозы путнику не представляли, занятые своими заботами…

Сварог засмотрелся. В профиль к нему стояла женщина – нет, дама в длинном платье и затейливом головном уборе, из-под него опускаются на плечи то ли уложенные кружками косы, то ли украшения. Голова надменно вздернута, руки сложены на груди, она застыла, с превеликим самообладанием слушая беснующегося перед ней мужчину в столь же пышном костюме неизвестного фасона – вот кому самообладания не хватает, немо открывает рот, явно вопя, потрясает кулаками, топает ногой. За спиной его стоят еще несколько человек, сливаясь в сплошное пятно причудливых очертаний.

Ух ты! Один вдруг отделился от толпы, упругим кошачьим шагом ринулся вперед, черной полосой, пропавшей на миг, метнулся длинный узкий клинок, вошел в спину… Дама ни на миг не изменила величественной позы, только подбородок задрался еще надменнее – а вот для сторонних зрителей все случившееся то ли явилось полной неожиданностью, то ли нервы у них слабые. Мечутся, бестолково сталкиваясь, всплескивая руками, кто-то рванулся в сторону и мгновенно пропал с глаз – хотя на стене еще достаточно места – словно картина ограждена невидимой рамкой экрана. Убийца стоит в вольной, непринужденной позе, уперев кончик меча в носок сапога, не похоже что-то, чтобы его мучили раскаяние или хотя бы неловкость. А дама – очень похоже, она совсем молода, – величественно переступив через труп, движется к нему, грациозно протягивает руку – пышный рукав взметнулся плавной дугой, от силуэта неизвестной красотки прямо-таки веет облегчением и злорадством… Любовная драма со старым мужем и юным амантом? Смерть надоевшего фаворита королевы? Неведомые дела чести? Сварог зачарованно смотрел, как удаляется дама под руку с убийцей, так и не убравшим меч в ножны, как суетятся оставшиеся тени, боязливо приближаясь к убитому. Всадник в шипастом шлеме вдруг появился справа, натянул поводья и что-то стал кричать, потрясая рукой в перчатке с широким раструбом, но Сварог уже зашагал прочь. Темнеет, привидения зашевелились, лучше отсюда убраться…