Нечаянный король - Бушков Александр

– Ты-то что-нибудь понял?

– Подумать надо, – отозвался сидевший на старом месте, в капюшоне плаща, Карах. – Тут сразу и не разберешься…

Глава девятая

КОРОЛЬ, ЦЕНИТЕЛЬ ИСКУССТВ

– C незапамятных времен считается, что планета живая, – говорил Карах, удобно устроившись на столе напротив Сварога. – Только не так, как люди, мы и животные, иначе как-то. Говорят еще, что она умеет думать и рассуждать, – опять-таки не так, как те, кто на ней живет. А некоторые набирались смелости утверждать, что остальные планеты тоже живые.

– Ну, я тоже что-то такое слышал мельком, – сказал Сварог. – И что отсюда следует?

– Откуда я знаю? – сказал Карах. – Давным-давно, ходят такие слухи, с планетой умели разговаривать – и такие, как вы, и такие, как я. Только это было так давно, что никто и не помнит, как все было и что для этого нужно. Может, она от тебя хотела что-то? Вроде бы картины вроде тех, что ты описываешь, должны какое-то чувство выражать – смотря о чем идет речь, радость там или печаль…

– Нет, – сказал Сварог. – Добросовестно пытался все припомнить, но точно тебе говорю: не было там никаких эмоций вроде радости или печали. Я просто видел и ощущал кучу странных вещей. И все… Старухи сами в растерянности, они ничем не могут помочь – всего-навсего обслуживали некий обычай, состояли при нем, как привратники при доме. Где бы нам найти понимающего человека? Это с таким размахом прошло, так меня затянуло, что, режьте мне голову, мелочью оказаться никак не может. Вас бы туда, чтобы прочувствовали…

– Пусть Элкон пошарит по базам, – предложила Мара. – Для чего мы его на службе держим?

Вихрастый раскланялся с ней самым вежливым образом:

– Госпожа гланфортесса, при всем вашем уме и очаровании вы, простите на худом слове, малосведущи в компьютерах и информатике. Мало уметь ими пользоваться, надо знать еще некоторые тонкости. Искать можно все, что угодно… но объясните вы мне, что именно искать? Я просто-напросто не знаю, какую формулировку применить. «Земля – как живое существо», казалось бы… Я попробовал. И ничего не нашел. Под этим определением в глобальной сети ничего нет. Я допускаю, что грандиозный массив информации может упасть нам в руки после первого же нажатия клавиши… но не раньше, чем мы отыщем его точное определение. Понимаете?

– А ведь урезал он тебя, – сказал Сварог удовлетворенно. – Не правда ли, госпожа графиня, любительница скоропалительных решений?

Крыть ей было нечем, но Мара по своей всегдашней привычке не собиралась сдаваться просто так. Пробормотала:

– Вот что делают с юными книжными червями объятия смазливых служанок… А ведь неделю назад на коленки на мои боялся посмотреть… Сделала я тебя взрослым на свою голову…

– Привыкайте, Элкон, – сказал Сварог, заметив, что парень все же чуточку запунцовел по старой памяти. – Привыкайте к этой непринужденной, творческой и веселой атмосфере, что царит на наших дружеских посиделках… Таков уж стиль нашей команды.

– Я понимаю, – ответил Элкон, судя по тону, приготовивший хорошую острую шпильку. – Некоторая агрессивность госпожи гланфортессы вызвана, мне думается, тем, что здесь она оказалась, откровенно говоря, не у дел. Подходящего занятия для нее что-то не находится, разве что на коне живописно скакать, красуясь перед градскими обывателями…

– А на мечах со мной не хочешь попробовать? – поинтересовалась Мара. – На деревянных, не бойся… Три схватки по семь минут, а? Синяков наставлю… А то возьмусь тебя очаровывать, чтобы терзался потом бесплодными мечтаниями… Думаешь, не умею? Я хотя и верная любовница, но, как любая женщина, чаровать посторонних мужиков умею…

– Люблю я вас, – сказал Сварог растроганно. – Какой вы у меня дружный, спаянный, спевшийся отряд… Как вы все обожаете друг перед другом выпендриваться… С вами и жить веселее, право слово. Только что же вы, такие остроумные и язвительные, не можете помочь своему командиру и королю, когда у него возникла настоятельная надобность разобраться с очередной тайной? Что приуныли? Чует мое сердце, придется мне в очередной раз самому справляться. А у меня вон прошения нерассмотренными лежат, целых три штуки…

Он придвинул к себе три свитка – два из них перевязаны простыми веревочками, завязанными узлом, третий обернут трехцветной тесьмой цветов какого-то клана, скрепленной сургучной печатью.

Ну вот, на двенадцатый день его пребывания здесь наконец-то заработало устройство прямой связи с народом – в стену королевского замка была вделана бронзовая медвежья башка с разинутой пастью, куда невозбранно дозволялось опускать челобитные, жалобы и прошения. Башка была соединена наклонной трубой с ящиком, ключ от которого имелся только у его величества, – приспособление простейшее, но дававшее определенный шанс, что народные чаяния и просьбы минуют канцелярские лабиринты…