Летающие острова - Бушков Александр

– Помолчи-ка, – сказал Сварог, насторожившись. – Видишь?

– Что?

– Вон, левее, прямо над мостом…

– Ничего там нет, – уверенно сказала Мара. Сварог протер глаза, поморщился:

– Ну как же нет? Что-то вроде орла.

– Ничего я там не вижу.

Сварог не настаивал. Однако был уверен, что ему нисколечко не почудилось: над городом, очень низко, кружили уже три огромных черных птицы, почти не шевеливших крыльями, подобно парящим орлам, временами заслоняли далекие огни домов, уличные фонари. И летали они, не выбираясь за пределы оцепленной зоны…

– Нет там ничего, – пожала плечами Мара. – Пошли спать, а?

– Пошли, – сказал он решительно. И подумал: нет, пора отсюда убираться, такие собаки и такие птицы ничего хорошего не сулят…

Глава 16

ПРАВО УБЕЖИЩА

Харчевня именовалась без особых претензий – «Кошка и кастрюля». Кошек, помимо той, что на вывеске, обнаружилось целых три – зажравшихся до того, что они дремали под столами, брезгливо игнорируя брошенные им в приступе пьяной любви к животным мясные огрызки.

Мара легонько придавила одной хвост носком башмака, но та открыла один глаз, лениво вытянула хвост из-под подошвы и вновь задремала.

– Не мучай животное, – мельком заметил Сварог без особой укоризны.

– Настоящая кошка должна быть зверем, – Мара нацелилась на кошачий хвост уже каблуком.– А эта…

– Если она заорет, привлечешь к нам внимание.

Вот это моментально подействовало, и Мара унялась. Сварог глянул на распахнутую дверь – отец Калеб все не появлялся, а пора бы… Ввалилась компания, еще с порога заоравшая, что вина им нужно много, а вот закуска вовсе и не обязательна. Судя по гильдейским бляхам, явились речники топить в чарке горе – «Кошка и кастрюля» располагалась неподалеку от одного из портов, и попавшие в кольцо блокады речные суда обязаны были встать на мертвый якорь, а паромы – прервать сообщение меж берегами. По этой причине речной народ пил с утра до вечера, но в обличении властей не поднимался выше Речного департамента, августейшую особу не затрагивая, – в любом порту хватало шпиков.

Сварог думал о своем – пытался понять, почему их с Марой бросили. Какие бы там сложные интриги ни плелись среди правящей верхушки, они не объясняли бездействия и деликатности Гаудина, столь несвойственных начальнику тайной полиции, особенно в столь серьезном деле. Гаудин уже должен был знать о призраке, подменившем принцессу. Мог бы и направить связного, мог бы помочь. Противники Гаудина были владетельными особами, но их люди оставались шпионами-любителями, а у Гаудина имелась в руках Контора. Как показывает исторический опыт, Контора побивает в три хода дилетантов любого ранга…

Поневоле подворачивалась невеселая, но веская гипотеза – Гаудину сейчас не до земной тверди, что бы эпохальное там ни происходило. На тверди небесной случилось нечто столь серьезное и важное, что лихая компания Сварога обречена на автономное плаванье. Вульгарно говоря, наверху шерсть летит клочьями. Так частенько случается, стоит юной императрице надолго увлечься сильванскими охотами – впрочем, придворные баталии с тем же успехом разыгрываются и в отсутствие старого и сурового, собаку съевшего на кознях и интригах монарха…

Что, если точнехонько так все и обстоит? При этой мысли стало невероятно неуютно. Но он браво плюнул под стол – благо нравы грязной харчевни дозволяли – и подумал, что уж если его за тридцать с лишним лет не смогли угробить в обители развитого социализма, здесь и подавно не слопают, подавятся…

– Ты что это под стол плюешь, барон? – спросила Мара.

– Придумал, как организовать ситуацию, когда всем станет не до облавы и не до нас.

– Как?

– Поджигаем королевский дворец. Со всех восьми концов.

– Лихо, – Мара посмотрела на него с уважением. – Только мне придется изрядно повозиться, чтобы состряпать «слезы дракона». Есть такой горючий состав. Даже на воде полыхает так, что любо-дорого. Значит… Смолы немеряно здесь же, в порту, пробежаться по аптекам пошлем Паколета, нашатыря на Бараглае полно у любого алхимика…

– Да погоди ты, – сказал Сварог. – Я же шутил.

– Да? А план не столь уж наивен. Послушай, если и в самом деле…

Сварога спасло появление отца Калеба, одетого арматором средней руки. Харчевня, хоть и захудалая, делилась на две половины: «пьяную» и «деловую». В первой вино трескали ради самого процесса, а во второй – потягивали, обсуждая дела. Сварог обосновался в «деловой», где разговоры шепотом были в порядке вещей, и те, кто беседовал, сдвинув над столом головы, выглядели не заговорщиками, а совершенно приличными людьми – например, контрабандистами, а то и «ночными рыбаками».^[26]