Чужие паруса - Бушков Александр

– Если применить приемы дешифровки, – Рошаль взял в руки полный загадок пластик, – то можем предположить, что цвет сам по себе несет некую информацию. Как мы уже отмечали, цветовая символика не совпадает с принятой на Атаре. Но можно действовать по аналогии. Если синим обозначена область темной магии…

– То ромб не область темной магии, – подсказал Пэвер.

– Или область магии средней или слабой темности. – Чуть ли не впервые на памяти Сварога Рошаль пошутил и чуть ли не впервые улыбнулся. Точнее, обозначил улыбку.

– Итак, итожу, – прервал диспут маскап. – Все равно наши догадки, масграм, сможет подтвердить или опрокинуть только личное знакомство с ромбом без угла. Вы, мастер Рошаль, берете на себя подготовку к возможной высадке на шлюпки. Снимите с работ человек десять. Из самых надежных. Но действуйте так, чтобы все оставалось в тайне от других, а то бросят работы и черт-те что начнется. Кулк, немедленно займитесь курсом. Можете сказать сейчас хотя бы примерно, сколько времени займет переход при нынешней скорости?

– Примерно три часа, – сразу же ответил Кулк. – Если…

– С «если» понятно, – перебил Сварог. – Вам, мастер Пэвер, придется разрываться между помпами и паровой машиной. В течение трех часов мы не должны пойти на дно и обязаны не сбавлять хода. Делайте что хотите.

– Ха, вы как командир шестого гвардейского, – хлопнул себя по коленям суб-генерал, – можете хоть сами себя в катапульты заряжать, но чтоб крепость к обеду пала. Что ж, и не такое выполнял.

– Лады, братцы. Жмем до проклятого ромба, нет так нет, бросаем «Серебряный удар» и пересаживаемся на шлюпки. Ничего другого не остается…

…Сварог шел по кораблю. Понимая, что совершает прощальный обход «Серебряного удара».

Даже закрой глаза, почувствуешь, что корабль умирает. Сварог привык за минувшие дни к нормальному ходу броненосца и теперь каждым касанием ступни железных листов в крупных точках заклепок ощущал, что судно уже не идет по волнам, а ковыляет. Уши, привыкшие к ровному, слаженному гулу паровых движителей, сейчас вынуждены были прислушиваться к тихому и одновременно надсадному гудению единственной уцелевшей машины. Воздух – в кои веки приходится о том жалеть – сделался чище. Дым не валил, а вырывался худосочными клочьями.

Фальшборт – за который приходилось держаться, так как судно вздрагивало от каждой волны – зиял рваными пробоинами. Под ногами перекатывались обломки труб и обрывки тросов, гильзы от карабинов, осколки чугунных ядер. Стены палубных надстроек вмятинами напоминали лунный пейзаж. «Серебряный удар» хоть сейчас направляй на съемки фильма о легендарных крейсерах русско-японской войны. И лезла на ум дурацкая врачебная фраза: «Мы его теряем…»

Большая часть экипажа занималась на первый взгляд дурной работой: выстроившись цепочками от трюма, передавали друг другу наверх емкости с водой, чтобы вылить ее за борт. Мужская цепочка тягала полные ведра, женская – наполненные не до краев, а также чайники, котелки. И стояла даже детская цепочка, по которой шла совсем несерьезная посуда. Не только в том суть, что все при деле и нет времени трястись и паниковать, а праздно болтаться по палубам просто небезопасно – броненосец может накренить так, что немудрено и вылететь за борт. К тому же ведрами-чайниками вычерпанная вода, возможно, позволит сэкономить минуту на плаву, и кто знает, какая нужда будет в той минуте.

Теперь Сварогу удавалось подбадривать экипаж гораздо убедительнее, чем давеча Вайгала. Потому что не приходилось лицедействовать. Судовому авралу придана конкретная цель, люди выкладываются не ради отвлечения от черных мыслей, а ради цели. О том, что цель не менее иллюзорна, чем коммунизм, маскап, разумеется, никому не говорил. И сам предпочитал об этом не думать.

Сварог спустился к Олесу. Олес заправлял в машинном отделении. Полуголый и чумазый князь злющим чертом носился от топки к углю, от угля к манометрам, от манометров к кочегарам. С его губ слетал уже не крик, а громкий хрип. Пристойные слова наследник гаэдарского престола, казалось, напрочь забыл. В горячке досталось и Сварогу:

– Шли бы к русалочьей матери, маскап! Еще Рошаля бы прислали меня зыркалками буравить!

Эти – убедился капитан Гэйр – будут давать жар на всю катушку до заякорения на месте или пока котлы не взорвутся.

На пороге Сварог столкнулся с Пэвером и пятью матросами.

– Смена кочегаров, – доложил суб-генерал. Бросил за спину: – Чего стоим столбами! Давайте, парни, в темпе! Я, маскап, пошел менять парней на помпах.