Взгляд с наветренной стороны - Бэнкс Иэн

– Я посмотрю ее попозже, если позволите, – попросил Кэйб.

– Конечно.

– Так значит, до его прибытия осталось двадцать три или двадцать четыре дня?

– Около того.

– Я надеюсь, его ждет приятное путешествие, – заметил Циллер странным, каким-то детским голосом. Вытянув руки, он погладил их поочередно от запястий к плечам, и постепенно из-под густой шерсти показались когти – сверкающие черные когти размером с человеческий мизинец, отливающие в солнечном свете, словно обсидиановые лезвия.

Дрон Цивилизации и посол Хомомдана обменялись удивленными взглядами. Кэйб невольно опустил голову.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

СОПРОТИВЛЕНИЕ СОЗДАЕТ ХАРАКТЕР

Квилан долго раздумывал над названием их судна. Это походило на некую весьма изысканную шутку – отправить их в последний перегон на борту корабля, бывшего когда-то боевым гангстером класса Союза быстрого нападения, а теперь выведенного из военного ведомства и превращенного в простой скоростной сторожевой катер с названием «Сопротивление создает характер». Безусловно, это могло быть только шуткой. Но с такими шутками Квилан еще не сталкивался.

Челгрианские суда, как правило, носили романтические, полные поэзии названия, суда же Цивилизации, напротив – всегда отдавали иронией, насмешкой, были запутанными или откровенно абсурдными. Возможно, это происходило из-за слишком большого количества судов, возможно, просто отражало тот факт, что все их корабли были частными, и хозяева сами выбирали им имена.

Первое, что сделал Квилан, вступив на борт этого нового судна со сверкающим полом и сине-зелеными растениями, – это глубоко вздохнул.

– Пахнет, как… – начал он.

– Дома, – ответил голос в его голове.

– Да, – выдохнул Квилан, испытывая при этом странную слабость и некую приятную грусть. – Он неожиданно вспомнил детство.

– Осторожней, сынок.

– Приветствуем вас на борту, майор Квилан, – раздался откуда-то уверенный голос. – По внутреннему пространству судна распространен запах, который должен вам напомнить атмосферу озера Айтир на Челе в весенний период. Вы не возражаете?

– Да. Да, я согласен, – кивнул Квилан.

– Прекрасно. Ваши апартаменты прямо впереди. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

Он представлял себе каюту, столь же убогую, как и на «Цене досады», но оказался приятно удивлен: внутренние помещения его нового жилища могли удовлетворить любой самый изысканный вкус и могли вместить не одного, а полдюжины придирчивых обитателей.

Команды на судне не оказалось, равно как и всяких аватаров и дронов. Вся связь осуществлялась непосредственно через возникавший в воздухе голос, а все действия совершались посредством внутренних манипуляционных полей, так что одежда, например, просто летала вокруг сама собой, также сама собой чистилась и укладывалась.

– Живешь, как в сказочном домике, вашу мать, – выругался Хайлер.

– Однако работа мастерская.

– И к тому же все это означает, что за тобой постоянно подглядывают, подслушивают, короче – шпионят.

– Но это можно расценить и как своеобразную форму гостеприимства.

– Или высокомерия. Эти вещи порой слишком легко перепутать.

«Сопротивление создает характер». Все-таки такой девиз казался слишком бесчувственным, слишком напоминал о войне. Что они хотели этим сказать ему, а через него и всему Челу? То, что их не волнуют проблемы челгрианцев, несмотря на все их протесты? Или то, что хотя и волнуют, но не позволяют забыть о несомненной пользе всего с ними происшедшего прежде всего для них же самих?

Скорее всего, конечно, это простое совпадение. Порой Цивилизация проявляет удивительную беспечность, являющуюся обратной стороной осторожности и настойчивости общества, когда среди размеренной и правильной жизни вдруг хочется совершить что-нибудь из ряда вон выходящее, фривольное и безответственное. А может, они вовсе и не беспокоятся о том, чтобы выглядеть хорошими?

Может быть, они просто устали от своей выдержки, бесконечной изобретательности, рационализма и хотят создать хотя бы крошечную неразбериху, хотя бы ненадолго, хотя бы для того, чтобы показать свою способность к этому?

Впрочем, возможно, подобные мысли выдают лишь его собственную наследственную склонность к животной злобе? Челгрианцы всегда гордились, что ведут свое происхождение от хищников. Конечно, это несколько сомнительное достоинство, тем более что в чем-то оно даже противоречит другой их гордости, ведь, кроме гордости своими дальними предками-хищниками, они в то же время гордились и тем, что их раса сложилась и окрепла сама, без влияния каких-либо сильных защитников и предшественников.