Выбор оружия - Бэнкс Иэн

Он отправился в генеральный штаб; несколько дремавших офицеров при его появлении вскочили, вытягиваясь по стойке «смирно» и протирая сонные глаза. Он долго стоял, склонившись над картами и анализируя ситуацию, задавал множество вопросов офицерам — его интересовала точность данных разведки и боевой дух войск — и остался крайне недоволен ответами. После завтрака в обществе жрецов он потащил их с собой в штаб, хотя они предпочли бы заняться медитацией в своих покоях, а не отвечать на его вопросы.

— … и мне нужна такая же форма, как у ребят. — Он указал на одного из младших офицеров регулярной армии, посланного с донесением в штаб.

— Но господин Закалве, — возразил с обеспокоенным видом Напурея, — это же уронит ваше достоинство!

— А эта ваша мантия меня сковывает. Мне нужно съездить на передовую, я хочу сам посмотреть, как обстоят дела на фронте.

— Зачем? Все данные поступают сюда, и все молитвы нашего народа тоже направлены на священную цитадель, где пребываете вы.

— Напурея, — он положил ладонь на плечо жреца, — Мне нужно увидеть все своими глазами, я же только что прибыл сюда.

Он обвёл взглядом недовольные лица жрецов. Наступившее затишье — войска империи закреплялись на завоёванных позициях — облегчило ему задачу. Он отправился в войска в обычной форме, беседовал с основательно деморализованными и исхудавшими офицерами и генералами, а также с обычными пехотинцами и танкистами, врачами и санитарами. Почти во всех случаях ему требовался переводчик: общим языком Скопления владело лишь высшее начальство. В течение той, первой, недели он объехал также все аэродромы, интересуясь настроением и проблемами лётчиков. Единственным, кого он игнорировал при всех своих поездках, был жрец, который, кстати, номинально возглавлял любое воинское подразделение. Ему хватило общения с несколькими такими «военачальниками», чтобы понять, насколько они некомпетентны. Их интересовало только одно: насколько правильно будет произнесено традиционное напыщенное приветствие Мессии.

— Провинция Шенастри! — вскричал Напурея. — Там около десятка религиозных святынь! Больше десятка! И вы предлагаете сдать её без боя?

— Если вы выиграете войну, то вернёте их себе и, вдобавок, приобретёте уйму сокровищ для своих храмов. А так они могут быть повреждены и даже уничтожены в ходе боев. Провинция Шенастри, когда она временно, подчёркиваю: временно окажется захваченной противником, растянет его линии снабжения. Когда должны начаться дожди? Через месяц? Тогда мы будем готовы нанести контрудар. Раскисшие дороги не позволят им отступить, а также организовать снабжение армии продовольствием и боеприпасами. Наппи, старина, поверь — это замечательный тактический ход! Будь я командующим, то и на сотни миль не подошёл бы к этой территории, которую мне предлагают задаром. Их командиры не такие уж дураки и прекрасно понимают, что это ловушка. Но Двор не позволит им не принять такого «подарка» от нас. Сознание того, что они попали в западню, не будет способствовать укреплению боевого духа нашего противника.

— Не знаю, не знаю, — покачал головой Верховный жрец, обеспокоенно глядя на карту.

«Разумеется, приятель, ты и твоя компания уже не одну сотню лет не знаете ничего полезного».

— Отступление должно начаться сегодня же. Итак, — он повернулся к карте, висевшей на стене, — самолётам — прекратить бомбёжки и обстрелы дорог. Два дня отдыха, затем совершим налёт на нефтеочистительные заводы, вот здесь. Наш налёт должен быть массированным — использовать всё, что летает.

— Но если мы перестанем атаковать дороги…

— То их ещё больше наводнят беженцы, а это, естественно, замедлит продвижение вражеской армии. Следует убрать вот эти мосты, здесь, здесь и вон там. — Он указал на карте три переправы, затем озадаченно посмотрел на Напурею. — Вы, что, ребята, подписали какое-то соглашение не бомбить мосты или как?

— У нас всегда считалось, что уничтожение мостов помешает контрнаступлению. К тому же это более чем расточительно, — подавленно объяснил жрец.

— Ну, эти три во всяком случае должны исчезнуть. — Он постучал по карте. — Уничтожение мостов и налёт на заводы наверняка приведёт к ухудшению снабжения горючим.

— Мы считаем, что у имперской армии есть большие резервы горючего, — возразил один из жрецов.

— Даже если и так. — Он набрал в лёгкие побольше воздуху. До чего тяжело разговаривать с этими тупицами! — Зная, что снабжение прервано, командиры противника будут осторожнее продвигаться вперёд. Держу пари, у них не такие большие запасы, как вы предполагаете. Наверняка, они то же самое думают о ваших запасах. Поверьте мне, если налёт на нефтеперегонные заводы пройдёт успешно, у них будет повод запаниковать.

Напурея выглядел крайне озабоченным, он массировал подбородок, удручённо глядя на карту. Остальные жрецы всем своим видом выражали недовольство.

— Все это кажется нам… авантюрой.

Верховный жрец постарался вложить в слово «авантюра» столько недоверия и даже презрения, что при любых других обстоятельствах это могло бы только позабавить.

С большим трудом жрецы всё же поддались уговорам, и их драгоценная провинция вместе с «величайшими религиозными святынями» была сдана врагу. Согласились они, в конечном счёте, и на массированную бомбёжку нефтеперегонных заводов.

Он побывал в войсках, а также на аэродромах, откуда должны были в самое ближайшее время подняться в воздух самолёты с бомбами на борту, а затем отправился инспектировать оборонительные сооружения в горах. Интересовала его и долина, заканчивавшаяся плотиной — идеальная западня (он вспомнил остров, дрожащую девушку на стуле), если имперская армия заберётся так далеко.

Налёт обошёлся недёшево — почти четверть беспилотных самолётов не вернулась, но наступление имперской армии было остановлено. Правда, по его предположениям, противник мог бы ещё день-другой продвигаться вперёд, но противоположная сторона поступила разумно. Побывал он и в космопорте, где осмотрел тот единственный неповоротливый космический корабль, называвшийся «Победоносная Гегемонархия». При дневном свете судно выглядело удручающе-ветхим и вряд ли могло когда-нибудь понадобиться — настолько опасным для жизни представлялся полёт на нём.

— Это называется: «обезглавливающий удар», — пояснил он собравшимся в штабе жрецам. — Каждый год в начале Второго сезона Имперский Двор отправляется на озеро Виллитайс, высшее командование прибывает туда с докладом. Мы уроним на них «Победоносную» в тот самый день, когда на озеро заявится генеральный штаб.

Жрецы выглядели озадаченными.

— Но «Победоносная» может вместить только…

— Я имел в виду, что мы выведем её на орбиту и направим прямо на крышу Озёрного Дворца. Её вес — добрых четыреста тонн: одним ударом мы прихлопнем и Двор, и генеральный штаб. А затем без промедления предложим их Парламенту подписать мировое соглашение. Думаю, волнения неизбежны; между обезглавленной армией, оставшимися в живых аристократами и Парламентом начнётся борьба за власть.

— Если я вас правильно понял, господин Закалве, вы предлагаете уничтожить «Победоносную», не так ли?

— Думаю, от неё ничего не останется.

— Это абсурд! Неслыханно! Посягнуть на наш символ! «Победоносная» — наша надежда! — наперебой заголосили жрецы.

Он, улыбаясь, слушал их крики, и подозрение, что жрецы рассматривали «Победоносную» в качестве средства для побега, если события примут угрожающий для их жизни характер, крепло в нём с каждой секундой. Наконец, они более-менее успокоились.

— Я советовался со специалистами, они все как один утверждают, что корабль уже нельзя использовать по его прямому назначению. Я прилетел на нём сюда целым и невредимым лишь благодаря везению, удаче, Божественному Провидению, называйте это как угодно. — Он замолчал, наблюдая, как люди с голубыми кругами испуганно переглядываются. Наверняка ему удалось вселить в них страх. — Сожалею, но единственное, на что годится «Победоносная» — своей гибелью принести нам победу!

Он дал им возможность осмыслить необходимость «обезглавливающего удара». Нет, речь не шла о том, чтобы это задание выполнили пилоты-самоубийцы — бортовые компьютеры были в состоянии поднять корабль в космос и верно определить конечную цель. Разумеется, нельзя было не принимать во внимание и общественное мнение — как отнесутся рядовые балзейтцы к тому, что их высокотехнологичная побрякушка превратится в пыль. Угроза ответного удара могла вызвать панику среди населения. Он заверил их, что у Империи нет такой возможности, тем более, что во время мирных переговоров можно будет намекнуть, что их атаковал не космический корабль, а мощная ракета, коих имеется более чем достаточно. Пусть впоследствии это опровергнут могущественные друзья, объяснив, что же произошло на самом деле, — тревога, так или иначе, поселится в стане врага.