Последнее поколение - Федотова Юлия

…Наконец, все планы были составлены, день начала наступления назначен, только дожидаться его они не стали, вызвали самолёт. Тапри не мог скрыть разочарования – ему так хотелось побывать в настоящем бою, но цергард Эйнер сказал: «Когда доходит до дела, лучше, чтобы большое начальство не висело над душой, его присутствие придаёт обстановке лишнюю нервозность. Мы сделали, что могли, дальше – как карта ляжет». Так сказал он, горько вздохнув, и у агарда Тапри вдруг возникло впечатление, будто сам господин цергард не слишком-то верит в успех предстоящей операции…

…Какой там успех, если на фронте разброд и шатание, болотная гангрена и голодная анорексия, один автомат на двух бойцов, и на три вражеские единицы бронетехники только две наши? Если не хватает всего, от портянок до патронов и гранат, от палаток до перевязочных пакетов, а главное – не остаётся веры в победу? Если смысла в этом поспешном весеннем наступлении – притом вполне справедливо! – не видит никто, от простого солдата до форгарда, и объяснить людям ничего нельзя? Проклятая бюрократическая система вранья по восходящей! Он знал, знал лучше кого бы то ни было в Генштабе, что дела во Второй ударной армии форгарда Даграна плохи, как никогда прежде, но всё-таки надеялся, что не настолько!

Это было страшно. И не потому даже, что квадрант 16-б, отбить, и тем более, удержать, скорее всего, не удастся, а значит, транспорт пришельцев так и останется киснуть в болоте на вражеской территории, лишая население Церанга последнего шанса на продолжение рода человеческого. А потому, что когда власти воюющих сторон начинают сознавать своё бессилие, они вспоминают о Бомбе. И если всё начнётся сначала – пожалуй, уже не будет смысла тот род продолжать… но об этом лучше не думать. Иначе нет смысла жить. Действовать надо по старому плану, а дальше – как карта ляжет… Интересно, отчего так кружится голова в последние дни? Неужели подцепил окопную заразу? Или просто не высыпался давно?

Обратный перелёт был дневным, и страха агард Тапри больше не испытывал. Он смотрел в окошко на проплывающие внизу облака – пухлые, чуть розоватые – и думал о том, как это чудесно. Облака клубились, громоздились друг на друга, и у любого из жителей Земли их причудливые очертания непременно вызвали бы ассоциации с волшебными замками, сказочными парусными кораблями, фигурами диковинных зверей и птиц. Юному уроженцу гиблых церангских топей подобные образы были не известны вовсе, он просто любовался незнакомой воздушной красотой… И когда из этой красоты вынырнул вдруг остромордый набарский истребитель, он был разочарован её коварством, но страх так и не пришёл.

Верховный цергард Федерации – очень важная персона. И жизнь его может быть доверена только самому опытному пилоту. Лишь несколько пуль успели чиркнуть по обшивке корпуса. Машина ушла в крутое пике, утонула в облаках, легко уходя от преследователей – те, по всему видно, были невеликими мастерами воздушного боя. Повезло, решил бы всякий здравомыслящий человек, но Тапри взяла досада. Он считал, врага непременно нужно было сбить, чего это квандорцы хозяйничают в нашем небе, как у себя дома?! Так он и сказал своему цергарду сразу по возвращении, не постеснялся. Тот рассмеялся в ответ:

– Это ещё большой вопрос, кто у кого «хозяйничал». Мы тогда пролетали как раз над квандорскими территориями. Сокращали путь через Гарский анклав. Мы, конечно, могли бы геройски погибнуть в небе, но большой пользы Отечеству, это, боюсь, не принесло бы… – секунду помолчал, а потом добавил. – Только смотри, не проговорись никому. Дойдёт, чего доброго, до цергарда Сварны – он мне потом всю плешь пробьёт.

Тапри ничего не понял, но поклялся молчать.

– Свободен до послезавтра, – сказал ему Эйнер, и, не дав себе времени на отдых, поспешил в камеру 7/9, потому что было там, в камере, ох, неладно: заключённые с утра пораньше отказались от еды – все, кроме одного, по имени Гвейран… Очень дурной признак: получалось, что для поддержания жизни пришельцам требовалось много больше пищи, нежели людям – а где её взять? На такой поворот он не рассчитывал! Это была настоящая катастрофа. Крушение всех планов…

… Сущий идиотизм это был, вот что такое! И Гвейран честно пытался образумить соплеменников. Объяснял, что разносолами арестантов не кормят нигде и никогда. Что положение их не так уж и плохо, и огромное множество свободных жителей Церанга даже ту скудную порцию, что выдавали теперь обитателям камеры 7/9 один раз в сутки, сочли бы даром Создателей, потому что, и этой малости не имея, мёрли от голода целыми семьями. Благополучные земляне, никогда не знавшие нужды, слушать его опять не хотели, и подобное обращение считали издевательским. Двенадцать дней с отвращением ковырялись ложками в мисках с жидкой хверсовой баландой, отчаянно воняющей рыбой, но, кроме запаха, ничего от той рыбы в себе не содержащей, а на тринадцатый решили поступить в духе революционеров-героев: голодовку объявили! И это в мире, где за всю историю существования разумной гуманоидной расы никто и никогдаголодовки не объявлял, и отказ от еды расценивался совершенно иначе, чем на Земле! Отнюдь не как способ выражения политического протеста! Гвейран, срываясь на крик, толковал людям о физиологии церангаров, но те заладили своё: «Лучше не есть вовсе, чем питаться помоями! Мы должны привлечь к себе внимание!»