Темный карнавал (сборник) - Брэдбери Рэй

Он вошел в мастерскую, расположенную в нижнем этаже.

Гроб стоял перед распахнутым окном-дверью, закрытая крышка была полностью отделана, все детали аккуратно пригнаны, как внутреннее устройство швейцарских часов. Гроб был громадный, и покоился он на длинной-длинной подставке, снабженной роликами для маневрирования.

Сквозь стеклянную крышку Ричард увидел внутренность гроба, шести футов длиной. Получается, в голове и в изножье есть трехфутовые полости. Три фута с каждой стороны, закрытые потайными панелями, которые нужно отыскать и так или иначе открыть, а за ними обнаружится… что?

Конечно деньги. Очень похоже на Чарли: утащить свои богатства в могилу, не оставить Ричарду даже цента на бутылку. Старый мерзавец!

Ричард поднял стеклянную крышку и стал ощупывать стенки, но скрытых кнопок не нашел. Имелась лишь маленькая этикетка, прикнопленная к шелковой подбивке. Надпись чернилами на белой бумаге гласила:

«ЭКОНОМИЧНЫЙ ГРОБ БРЕЙЛИНГА

Авторское право зарегистрировано в апреле 1946 г.

Прост в обращении. Вниманию владельцев похоронных бюро, а также предусмотрительных клиентов: гроб пригоден к многократному использованию».

Ричард фыркнул. Кого надеялся Чарли одурачить?

Но на этом надпись не кончалась:

«СПОСОБ ПРИМЕНЕНИЯ: ПРОСТО ПОМЕСТИТЕ ТЕЛО В ГРОБ».

Что за бред собачий. Положить тело в гроб! Ну да! А что же с ним делать еще? Внимательно всмотревшись, он дочитал инструкцию:

«ПРОСТО ПОМЕСТИТЕ ТЕЛО В ГРОБ – ИМУЗЫКАЗАИГРАЕТ».

– Не может же быть… – Ричард уставился на этикетку. – Только не рассказывайте мне, что вся эта возня затеяна ради…

Через открытую дверь мастерской он вышел на мощенную плиткой террасу и кликнул садовника из теплицы:

– Роджерс!

Садовник высунул голову наружу.

– Который сейчас час? – спросил Ричард.

– Двенадцать, сэр, – ответил Роджерс.

– Так вот, в четверть первого ты приходишь сюда и проверяешь, все ли благополучно, Роджерс.

– Слушаю, сэр.

Ричард вернулся в мастерскую.

– Посмотрим… – спокойно проговорил он.

Лечь в гроб и испробовать его – какая в том беда? Он заметил по обе стороны вентиляционные отверстия. Даже если закрыть крышку, там будет воздух. А вскоре и Роджерс зайдет. ПРОСТО ПОМЕСТИТЕ ТЕЛО В ГРОБ – И МУЗЫКА ЗАИГРАЕТ. В самом деле, что за наивность со стороны Чарли! Ричард ступил в гроб.

Он почувствовал себя так, словно влезает в ванну. И на него, голого, кто-то смотрит. Он поставил в гроб начищенную туфлю, согнул колено, устроил ногу поудобней, проговорил несколько слов, ни к кому в частности не обращаясь, потом втянул внутрь другое колено, ногу и робко согнулся, словно боялся, что вода окажется не той температуры. Поерзав и тихо хихикнув, он лег и ради забавы представил себя покойником: собравшиеся проливают слезы, дымят свечи, весь мир замер из-за его кончины. Он расслабил мышцы лица, прикрыл глаза, пряча смех за сжатыми, подрагивающими губами. Сложил руки и стал внушать себе, что они восковые и ледяные.

Вжж. Щелк! В стенке гроба послышался шорох. Вжик!

Крышка над ним захлопнулась!

Если бы сейчас кто-нибудь вошел в комнату, он решил бы, что где-то в чулане беснуется сумасшедший: стучит, лягается и орет что-то нечленораздельное! Скачет туда-сюда. Колотится в стены туловищем и кулаками. Судорожно дышит, испуганно вскрикивает. Шуршит словно бы бумагой, свистит пронзительно, как много дудок разом. За криком, поистине душераздирающим, наступила тишина.

Ричард Брейлинг лежал в гробу и успокаивался. Он расслабил мускулы. Потихоньку захихикал. Пахло в гробу не то чтобы неприятно. Через отверстия поступало более чем достаточно воздуха, существованию ничто не угрожало. Что требуется, это не лягаться и не орать, а всего лишь легонько толкнуть вверх, и крышка откроется. Спокойствие. Он согнул руки.

Крышка была заперта.

Ладно, это тоже не опасно. Через пару минут явится Роджерс. Бояться нечего.

Заиграла музыка.

Источник звука находился где-то в головах гроба. Это была зеленая музыка. Органная музыка, очень медленная и печальная, близкая готическим аркам и длинным черным свечам. Она пахла землей и шепотами. Отзывалась высоко в каменных стенах. Она была такая гнетущая, что хотелось плакать. Это была музыка комнатных растений и ало-голубых витражных окон. Это было закатное солнце и холодный ветер. Это был рассвет, с одним лишь туманом и отдаленным плачем сирены, что сигналит в тумане кораблям.

– Чарли, Чарли, Чарли, а ты старый дурень! Так вот он какой, твой диковинный гроб! – От смеха на глазах у Ричарда выступили слезы. Гроб, самостоятельно исполняющий погребальную мелодию, только и всего. – Фу ты ну ты!

Он лежал и внимательно слушал, все равно приходилось ждать, пока явится Роджерс и освободит его. Глаза Ричарда бесцельно блуждали, пальцы легонько отбивали ритм по шелковым подушкам. Он небрежно скрестил ноги. Через стеклянную крышку он видел, как плясали пылинки в солнечных лучах, лившихся в окно-дверь. День стоял ясный.

Началась проповедь.

Органная музыка стихла, и чей-то благостный голос произнес:

– Мы собрались здесь все вместе, люди, знавшие и любившие покойного, дабы отдать ему дань уважения и заслуженных…

– Чарли, чтоб тебя, да это твой голос! – Ричард пришел в восторг. – Автоматизированные похороны, ей-ей. Органная музыка, надгробное слово. И произносит его сам Чарли!

Мягкий голос продолжал:

– Мы, знавшие его и любившие, опечалены кончиной…

– Что это?

Ричард испуганно привстал. Он не верил собственным ушам. Повторил про себя услышанное: «Мы, знавшие его и любившие, опечалены кончиной Ричарда Брейлинга».

Именно это и было сказано.

– Ричард Брейлинг, – проговорил человек в гробу. – Но ведь Ричард Брейлинг – это я.

Оговорка, понятное дело. Оговорка, только и всего. Чарли хотел сказать – «Чарльза Брейлинга». Верно. Да. Конечно. Да. Верно. Да. Понятное дело. Да.

– Ричард был прекрасным человеком, – продолжал голос. – Подобных мы больше не встретим.

– Опять мое имя!

Ричард беспокойно зашевелился в гробу.

Ну где же застрял Роджерс?

Имя прозвучало дважды – едва ли это ошибка. Ричард Брейлинг. Ричард Брейлинг. Мы собрались здесь. Нам будет недоставать… Мы скорбим. Прекрасным человеком. Подобных мы больше не встретим. Мы собрались здесь. Усопший. Ричард Брейлинг. Ричард Брейлинг.

Вжж-ж. Щелк!

Цветы! Их выпрыгнуло из-за гроба, на потайных пружинах, целых шесть дюжин – ярко-голубых, красных, желтых, ослепительных, как солнце!

Гроб наполнился нежным запахом свежесрезанных цветов. Цветы легонько покачивались перед его изумленным взглядом, неслышно стукались о стеклянную крышку. Они выскакивали новые и новые, пока гроб не затопило лепестками, красками, нежными запахами. Гардении, георгины, нарциссы, трепещущие, горящие.