Экипаж - Рудазов Александр

Дитирон послушно подошел поближе. Его примитивный разум четко делил всех живых существ на своих и чужих. Чужих он стремился как можно скорее убить (и съесть, если вкусно), своих же он старался защищать и помогать чем только можно. Джина была своя, поэтому он с готовностью выполнял любую ее просьбу. Ежов был чужой, поэтому он пытался его съесть. Потом детектив перешел в разряд своих и Дитирон перестал на него нападать.

— Значит, так, юнги! — закатала рукава Джина. — Сейчас будем готовить паштет а-ля Кроу!

— Это че, из вороны, что ли? — брезгливо поморщился Денисов, вполне прилично владеющий английским. — Не, я лучше сухариков порубаю…

— Болван! — отвесила ему затрещину десантница. — Это фамилия моя — Кроу! Паштет изобрела я, и называется он в мою честь!

— Все равно че-то неохота… — с подозрением посмотрел на нее Николай, потирая ушибленную макушку. Другой рукой он в это время машинально обшаривал джинины карманы.

— Будешь жрать, что дадут! — брызнула в него слюной Джина, не замечая, что ее обворовывают. — Значит, сейчас мы будем готовить паштет… то есть, это вы будете его готовить, а я буду вами, дураками, командовать. Для начала нам понадобится… м-м-м… молоко, мука, масло и яичные желтки. Включай конвертер.

Николай и Дитирон озадаченно уставились на этот прибор, причем каждый надеялся, что приказ был обращен к другому. Денисов просто не умел управлять этой штуковиной, а конечности Дитирона совершенно не приспособлены для сенсорной системы конвертера. Хотя и управлять он тоже не умел.

— Чего ждем? — поинтересовалась Джина голосом, холодным, как вершина Джомолунгмы.

В конце концов до нее дошло, что криком и ругательствами тут не поможешь — ничто в этом мире не сможет обучить двух столь примитивных существ работать с точными приборами раньше, чем все на борту перемрут от голода.

— Хорошо… — многообещающе поджала губы она, демонстрируя всем и каждому, что на самом деле ничего хорошего не видит. — Хорошо… Конвертером займусь я, потому что сегодня я очень добрая. А вы двое… Ты, коротышка, займешься зеленью — петрушку, укроп, сладкий перец, зеленый салат и… и… и парочку ма-аленьких острых перчиков, — облизнулась Джина. — Берешь все это и мелко-мелко рубишь. А ты, твердоголовый, отвечаешь за мясо. Берешь полкило, снова мелко-мелко рубишь и слегка обжариваешь. Хотя погоди-ка… Нет, полкило — это если на меня одну. А с нашим жирдяем… бери уж сразу килограмм двадцать… нет, двадцать пять, чтоб он наконец-то наелся… Вопросы есть?

Вопросов не было. Денисов послушно разыскал в консерватории все вышеназванное и начал рубить. Дело нехитрое — подумаешь, зелень нашинковать… Одновременно он с большим любопытством поглядывал, как дела у Дитирона. Там было на что посмотреть.

Уу-де-шуу действовал очень лихо. Он даже не сходил с места — просто выбрасывал из паутинных бородавок нити на нужную длину и подтягивал все необходимые предметы поближе к себе. Так он откопал в консерватории внушительный кусок мяса (филейную часть гигантского янусского вепря), прикинул вес, взвесив его на паре паутинок, и тут же подчистил языком лишнее. Потом подтянул к себе разделочную доску и специальный инструмент уу-де-шуу — обычный нож-тесак, только вместо рукояти широкое медное кольцо. Дитирон надел его на правый бивень и начал рубить мясо, разбрызгивая во все стороны крохотные кусочки. Их прямо в воздухе перехватали нити, словно сами собой вылетающие из бородавок. Левым бивнем он в это время придерживал доску, чтобы не улетела.

— Аккуратнее, тупица! — деловито пнула его Джина, когда ей в лицо брызнула струйка крови. — Мясоруб долбаный…

— Блин, краля, ты не серчай на убогого! — попенял ей Денисов, заметив, как озадачилась морда Дитирона, не понимающего, за что его ударили. — Он же нечаянно, понимать надо!

— Понима-ать… Молчи и работай, а то я и тебя…

Из крана конвертера тем временем потекла густая желтая масса — яичный желток. Остальные ингредиенты Джина уже сделала. Она перемешала все добытое из недр этого хитрого прибора в огромном чане, добавила соли, горчицы и буляхнула добрый стакан лимонного сока. У Николая моментально заедрило в носу — он страдал аллергией на цитрусовые.

— Апсик! — как-то очень по-детски чихнул он. — Апсик!

— Отворачивайся, когда чихаешь, придурок! — прошипела на него Джина.

— Е-мое, так я и отвернулся! — оскорбился Денисов. — Во, зырь, на травку ни капельки ни попало!