Пролейтесь, слезы… - Дик Филип К.

– Вы меня спросите! – запищал Чарли. – Я же вижу, что вас гложут сомнения. Да, да, я тебе говорю, красавчик!

– Скажи мне, эта девушка… – начал Джейсон, но Кэти неожиданно вырвала игрушку у него из рук. Глаза ее сверкали негодованием.

– Черта с два я позволю вам расспрашивать Чарли обо мне!

Птица, защищающая свое гнездо, подумал Джейсон и рассмеялся.

– Вам весело? – спросила Кэти.

– От этих говорящих игрушек, – улыбнулся Джейсон, – больше хлопот, чем пользы. Их давно следовало бы запретить. – Он протиснулся к столику для телевизора, на котором лежала пачка писем. Рассеянно перебирая конверты, обратил внимание на то, что ни один конверт со счетом не распечатан.

– Это адресовано мне, – с вызовом произнесла Кэти.

– Вам приходит много счетов, – заметил Джейсон. – Для одинокой девушки, живущей в такой норе… Где вы покупаете одежду? В “Метгере”? Интересно…

– Я беру там…, нестандартные размеры.

– А обувь покупаете в “Сакс и Кромби”.

– При моей работе… – начала она, но он решительно поднял руку.

– Не надо. Я все равно не поверю.

– Загляните в мой шкаф. Вещей у меня немного. Я предпочитаю иметь несколько хороших вещей, чем кучу всякого хлама.

– У вас ведь есть другая квартира? – спросил Джейсон. Похоже, он попал в точку. Глаза девушка сверкнули, она растерянно молчала.

– Поедем туда, – предложил он. Он уже не мог находиться в этой тесной комнатушке.

– Я не могу вас туда пригласить, – сказала Кэти. – Я снимаю ту квартиру вместе с двумя другими девушками. Сегодня не моя очередь.

– По крайней мере вы не пытаетесь произвести на меня впечатление, – усмехнулся Джейсон. Вместе с тем он вдруг почувствовал какое-то смутное раздражение. Как будто его опять недооценили.

– Если бы сегодня был мой день, мы бы поехали, – сказала Кэти. – Теперь вы понимаете, зачем мне нужна эта комнатка – чтобы было куда прийти, когда не моя очередь. А мой день в следующую пятницу. – Голос ее звучал откровенно и честао. Словно она хотела его в чем-то убедить.

Может, оно и правда, подумал Джейсон. Как бы то ни было, раздражение не проходило. Эта д°вушка и вся ее жизнь… Ему показалось, что какая-то сила тянет его на дно, в неведомые глубины, которых он не познал даже в самый черный период своей жизни. И это ему не нравилось.

Хотелось как можно быстрее уйти. Животное загнали в клетку. И этим животным был он.

– Не смотрите на меня так, – произнесла Кэти, потягивая свою “отвертку”.

Обращаясь к самому себе, он произнес вслух:

– Ты выбил дверь жизни своей большой и крепкой башкой. Теперь дверь не закрывается.

– Откуда это? – спросила Кэти.

– Из моей жизни.

– Похоже на стихи.

– Если бы вы смотрели мое шоу, вы бы знали, что подобные находки у меня на каждом шагу.

Окинув его оценивающим взглядом, Кэти сказала:

– Я пороюсь в телевизионных программах. Может, и вас найду. – Она поставила бокал и присела рядом с кучей валяющихся на полу газет.

– Да я вообще не родился, – проворчал Джейсон. – Я уже проверял.

– И шоу вашего в программах нет, – промолвила Кэти, складывая газеты в пачку.

– Вот так, – вздохнул Джейсон. – Теперь вы все обо мне знаете. В том числе и это. – Он постучал по нагрудному карману, в котором лежали поддельные удостоверения. Вместе с передатчиками.

– Дайте их мне, – сказала Кэти. – Я сотру микропередатчики. Это займет не больше секунды. – Она протянула руку. – Вы же не возражаете, если я их сотру?

– Если честно, я уже не понимаю, что здесь хорошо, а что плохо. Стирайте, если вам от этого будет легче.

Спустя мгновение девушка вернула ему удостоверения и улыбнулась так радостно, как улыбаются только в шестнадцать лет.

– Я древен, как тот вяз, – усмехнулся Джейсон.

– Это из “Поминок по Финнегану”, – воскликнула Кэти. – Когда старые прачки сливаются в сумерках с деревьями и камнями.

– Вы что, читали “Поминки по Финнегану”? – изумился Джейсон.

– Нет. Я видела фильм. Четыре раза. Я обожаю Хе-зелтайна. По-моему, он лучший современный режиссер.

– Я приглашал его на свое шоу, – сказал Джейсон. – Хотите знать, какой он на самом деле?

– Нет, – покачала головой Кэти.

– Может, все-таки хотите?

– Нет, – повторила она громко. – Даже не пытайтесь мне про него рассказывать. Я верю в то, во что хочу верить. А вы верьте в свое. Договорились?