Серебро и свинец - Серебряков Владимир

– Слушай, – проникновенно выговорил спецназовец, – наплюй ты на этот приказ! Кто, в конце концов, узнает? Я тебя, что ли, сдам?

– Ага! – насупился Беловский. – Услышит какая-нибудь с… сволочь, как я по-местному шпарю…

– А кто тебя просит шпарить? – настаивал осененный вдохновением Сошников. – Как будет кто из наших рядом, так ты начинай мямлить – вроде бы сам выучил. Этого-то наш замполит запретить не додумался?

– Говорят, собирался, – невесело фыркнул Беловский. – Но тут ему на пальцах объяснили.

– Так отвести тебя к провидцу? – уточнил спецназовец, бессознательно переходя на местные названия.

– Я могу вам помочь? – послышался голос из-за Васиной спины.

Сошников не сразу сообразил, почему Беловский так недоуменно хмурится. Слова эти прозвучали на эвейнском.

– А вы кто такой? – поинтересовался спецназовец, разворачиваясь всем телом и глядя на незнакомца сверху вниз, и добавил запоздало: – Коун.

– Паратакс ит-Таундеракс, чародей гильдии провидцев на службе владетеля Бхаалейна. – Невысокий волшебник отвесил Сошникову с Беловским, к вящему изумлению обоих, по короткому поклону. – Мнится мне, что вы только что желали найти заклинателя с моим таланом?

– Что там толкует этот… – Спецназовец наступил приятелю на ногу, и Беловский заткнулся.

– Коун Паратакс, – объяснил ему Сошников, – как раз телепат.

На мгновение ему показалось странным, что чародей из владетельского замка оказался в приречной деревне, где уже был свой провидец – особенно так ко времени. Даже подозрительным. Но едва достававший спецназовцу до плеча немолодой чародей выглядел так безобидно, так… располагающе. Просто невозможно было заподозрить его в чем-либо. А приехал он… наверное, с этим пижоном-дружинником. Конечно, так оно и было. Как он сразу не вспомнил, что видел их вместе перед началом поединка? Просто память подводит. Удивительно.

– А сколько это будет стоить? – поинтересовался Беловский.

Провидец, не дожидаясь перевода, мягко улыбнулся.

«Ах да, – мелькнуло в голове у Сошникова, – он же нас и так понимает».

– Если у вас не хватит денег, – ответил он как-то по-особенному звучно, и Сошников не сразу понял, что слышит его голос дважды – ушами и в мыслях, – я могу поверить вам в долг… но тогда знание проявится, только когда вы расплатитесь.

– Это как? – не понял Беловский.

Вместо ответа чародей, вскинув тонкую руку, коснулся его лба на несколько мгновений. Солдат вздрогнул всем телом и отшатнулся.

– Вот так примерно, – непонятно для Сошникова объяснил провидец. – Дар вернется, когда вы заплатите старосте Тоуру… м-м… восемь малых золотых. Пожалуй, это будет справедливая цена. А теперь простите – мне пора.

Он развернулся и почти сразу затерялся в не столь уж густой толпе. Странно, но Сошникову и в голову не пришло усомниться в его словах, а тем более – догонять, требовать объяснений, строчить доносы… Краткая беседа с чародеем не вылетела из его памяти, но перестала оказывать на дальнейшие действия спецназовца какое бы то ни было влияние – словно ее не было.

– Интересно, – пробормотал Беловский, – успею я смотаться до отбоя на базу и обратно? Пожалуй, успею, – с этими словами он тоже двинулся прочь, будто тоже стараясь изгладить невразумительную беседу из памяти.

Сошников остался один. Драчуны разбрелись кто куда – ясно было, что ничего интереснее схватки титанов сегодня не предвидится, и выходить в круг после спецназовца с дружинником никому не хотелось. Времени до возвращения из увольнительной оставалось еще достаточно, и Василий решил побродить по селу еще немного.

Проходя мимо торгового ряда, Сошников, к своему изумлению, увидел на одной из лавок снабженца Аркашу, восседавшего, точно древний царек, на рулонах кумача и азартно торговавшегося на пальцах с двумя приезжими купцами одновременно. Еще удивительнее было, что тот болтал по-эвейнски не хуже самого спецназовца, лишь временами сбиваясь на мат. Похоже было, что приказ Бубенчикова игнорировали не только рядовые.

– Коун ши…

Сошников обернулся.

Девушка была невысокой и для крепко сложенных жителей приречья на удивление стройной. Плечи ее покрывал платок – полотняный, белый, с красной вышивкой. Сами его складки вдруг до боли напомнили Васе Сошникову о доме, об Аньке – как та проходит пыльной улицей, погромыхивая ведрами. Да и лицом девушка чем-то напоминала ту, неуловимо и явственно.