Лучший друг Бога - Дик Филип К.

– А как же закон Паркинсона? – спросил Ник, пытаясь спрятать свой страх за ложной бравадой. – «Если что-то может произойти…»

Забравшись обратно в скиб, Дзета ответил:

– Этого еще не произошло.

– Но в конечном итоге…

– В конечном итоге, – заметил Дзета, – смерть до всех нас доберется. – Он запустил двигатель скиба, и они снова круто взмыли вверх.

Вскоре они оказались над обширными жилыми районами города; нахмурившись, Дзета стал вглядываться вниз.

– Все эти чертовы дома похожи, как близнецы, – пробормотал он. – С воздуха их хрен различишь. Но это и хорошо; он спрятался в самой гуще этих десяти миллионов преданно верящих в Уиллиса Грэма, Аномалов, Новых Людей и всю остальную лажу. – Скиб внезапно спикировал. – Вот сюда, – сказал Дзета. – Знаешь, а это пиво меня зацепило – правда зацепило. – Он ухмыльнулся Нику. – А ты похож на чучело совы – твоя голова, кажется, может сделать полный оборот вокруг шеи. – Он захохотал.

Они опустились на крышу, на посадочную площадку. Кряхтя, Дзета выбрался из скиба; Ник выбрался тоже, и они направились к лифту. Понизив голос, Дзета сказал:

– Если нас остановят офиданты и спросят, что мы здесь делаем, мы скажем, что хотим отдать одному парню ключи от скиба, которые мы забыли отдать ему, когда ставили на прикол его скиб.

– Но это же ерунда, – возразил Ник.

– Почему ерунда?

– Потому что если бы у нас были ключи от его скиба, он не смог бы вернуться сюда.

– Хорошо, мы скажем, что это второй набор ключей, который он просил нас заказать для него – точнее, для его жены.

На пятидесятом этаже лифт остановился; они прошли по устланному коврами коридору, никого не встретив. Потом Дзета внезапно замедлил шаг, быстро огляделся по сторонам и постучал в дверь.

Дверь отворилась. За ней стояла девушка – невысокая и черноволосая, с каким-то странным, хулиганистым обаянием; с курносым носом, чувственными губами, элегантным овалом лица. От нее веяло женской магией; Ник сразу же это уловил. «Ее улыбка вспыхивает, – подумал он, – освещает все ее лицо, пробуждая его к жизни».

Дзета, похоже, был не слишком рад видеть ее.

– А где Дэнни? – спросил он негромко, но внятно.

– Входите. – Она растворила дверь. – Он скоро будет.

Несколько обеспокоенный, Дзета вошел, жестом показав Нику следовать за – ним. Он не стал представлять их с девушкой друг другу, а вместо этого прошел через гостиную прямо в ванную комнатушку, затем в отгороженный закуток гостиной, служивший кухней, прокрадываясь, как большая кошка.

– Здесь все чисто? – вдруг спросил он.

– Да, – кивнула девушка. Она взглянула снизу вверх в лицо Ника. – Я тебя раньше не видела.

– У тебя здесь что-то нечисто, – сказал Дзета; он стоял у мусоропровода, шаря там рукой; внезапно он вынул оттуда пакет, который был прикреплен где-то внутри. – Ну и лопухи вы, ребята.

– Я и не знала, что он там, – резко и твердо ответила девушка. – Все равно, он был закреплен так, что, если бы какая-нибудь ищейка и прорвалась в дверь, мы легко смогли бы сбросить его вниз, и никаких улик бы не осталось.

– А они закупорили бы мусоропровод, – бросил Дзета. – И поймали бы пакет где-нибудь на втором этаже, до того, как он попал бы в печь.

– Меня зовут Чарли, – обращаясь к Нику, сказала девушка.

– Девушка по имени Чарли? – удивился он.

– Шарлотта. – Она протянула руку для пожатия. – Знаешь, а я, кажется, догадалась, кто ты такой. Ты нарезчик протектора у Дзеты в мастерской.

– Да, – кивнул он.

– И тебе нужна подлинная брошюра? А платить за нее будешь ты или Дзета? Ведь Дэнни больше не намерен отпускать в кредит; ему нужны юксы.

– Заплачу я, – сказал Дзета. – По крайней мере, на этот раз.

– Они всегда так делают, – заметила Чарли. – Первая брошюра бесплатно; вторая стоит пять юксов; следующая – десять; потом…

Дверь квартиры открылась. Все замерли, затаив дыхание.

За дверью стоял симпатичный парень, представительный, превосходно одетый, со светлыми вьющимися волосами и большими глазами; и все же, несмотря на всю его привлекательность, какое-то напряженное выражение сковывало его лицо, делая его неприятным и жестоким. Он быстро оглядел Дзету, затем Ника – за несколько безмолвных мгновений. Потом он захлопнул за собой дверь. Заперев ее на засов, он прошел через комнату к окну, выглянул наружу, постоял там, грызя ноготь большого пальца, – он излучал вокруг себя какие-то зловещие вибрации, словно должно было произойти что-то ужасное, что-то, что разрушило бы весь мир… «Словно, – подумал Ник, – он сам собирается это сделать. Он собирается всех нас избить». Этот парень источал ауру силы, но сила эта была нездоровой; она была какой-то перезревшей, как и его слишком большие темные глаза и вьющиеся волосы. «Дионис из сточных канав этого города, – подумал Ник. – Итак, это торговец. Тот, от кого мы получим подлинные тексты».