Лучший друг Бога - Дик Филип К.

– Я заметил твой скиб на крыше, – обращаясь к Дзете, проговорил парень, словно сообщая об обнаружении следов какого-нибудь злодейства. – А это кто такой? – спросил он, кивнув головой в сторону Ника.

– Один мой знакомый, который хочет кое-что купить, – ответил Дзета.

– А, в самом деле? – Этот парень, Дэнни, подошел к Нику и рассмотрел его поближе. Изучил его одежду, лицо…

«Он выносит мне приговор», – понял Ник. Происходил какой-то жуткий поединок, суть которого была ему совершенно неясна.

Внезапно большие, выпученные глаза Дэнни метнулись в сторону – он уставился на кушетку, на лежащую там, завернутую в бумагу, брошюру.

– Я вытащил ее из мусоропровода, – сказал Дзета.

– Ну ты, сучка, – проговорил Дэнни, обращаясь к девушке. – Я же тебе сказал, чтобы здесь все было чисто. Ты понимаешь? – Он свирепо уставился на нее; она взглянула на него снизу вверх, губы ее были обеспокоенно полураскрыты, а глаза широко распахнулись в тревоге. Резко повернувшись, Дэнни подобрал брошюру, сорвал с нее обертку и пролистал страницы. – Ты получила ее от Фреда, – сказал он. – Сколько ты за нее заплатила? Десять юксов? Двенадцать?

– Двенадцать, – ответила Чарли. – Ты псих. Прекрати вести себя так, словно думаешь, что один из нас стукач. Ты видишь стукача в каждом, кого лично…

– Как тебя зовут? – спросил Дэнни у Ника.

– Не говори ему, – сказала Чарли.

Повернувшись к ней, Дэнни замахнулся; она спокойно наблюдала за ним, лицо ее было неподвижным и твердым.

– Ну, валяй, – проговорила она. – Ударь меня, и я пну тебя туда, где у тебя до конца дней не заживет.

– Это мой служащий, – сказал Дзета.

– Ну да, – едко произнес Дэнни. – И ты знаешь его всю жизнь. Скажи еще, что он твой брат.

– Это правда, – ответил Дзета.

– Чем ты занимаешься? – спросил Дэнни у Ника.

– Нарезаю протектор, – ответил Ник.

Дэнни улыбнулся; все его повадки изменились, словно никаких проблем больше не существовало.

– В самом деле? – спросил он и рассмеялся. – Какая работа! Какое призвание! И ты, конечно, получил его по наследству от отца?

– Да, – ответил Ник и ощутил ненависть; все, что он мог сделать, – это спрятать ее, и он хотел ее спрятать; он чувствовал, что боится Дэнни – возможно, оттого, что вместе с ним в комнате были другие, и ему это от них как бы передалось.

Дэнни протянул ему руку.

– Ладно, нарезчик протектора, значит, ты хочешь купить брошюру на пятак или гривенник? У меня есть и те, и другие. – Он залез под свою кожаную куртку и вытащил пачку брошюр. – Это именно то, что надо, – сказал он. – Все подлинные; я сам знаю парня, который их печатает. Там, в мастерской, я видел настоящую рукопись Кордона.

– Раз уж я плачу, – сказал Дзета, – то пусть будет брошюра за пятак.

– Я предлагаю взять «Этические принципы Настоящего Человека», – сказала Чарли.

– Да-а? – язвительно протянул Дэнни, пристально разглядывая ее. Как и раньше, она смело встретила его взгляд, и Ник подумал: «А она ему не уступит. Она способна ему противостоять. Но зачем? – задумался он. – Стоит ли вообще находиться рядом с таким неуравновешенным человеком? Да, – подумал он, – я чувствую его неуравновешенность и неистовство. В любое время, в любую секунду он способен выкинуть все, что угодно. У него амфетаминный склад характера. Вероятно, он принимает большие дозы какого-либо амфетамина – орально или инъекциями. Впрочем, возможно, для того, чтобы заниматься этой работой, он просто вынужден так поступать».

– Я возьму ее, – заявил Ник. – Ту, что она предложила.

– Она уже окрутила тебя, – сказал Дэнни. – Как она всегда окручивает всех – каждого мужчину. Она просто дура. Тупая, мелкая шлюха.

– Ты педераст, – бросила Чарли.

– От лесбиянки слышу, – ответил Дэнни.

Дзета достал бумажку в пять юксов и передал ее Дэнни; он явно хотел завершить сделку и уйти.

– Я тебя раздражаю? – вдруг спросил Дэнни у Ника.

– Нет, – осторожно ответил Ник.

– Некоторых я раздражаю, – заявил Дэнни.

– Это уж точно, – заметила Чарли. Протянув руку, она взяла у него пачку брошюр, отыскала нужную и вручила ее Нику, улыбаясь при этом своей светящейся улыбкой.

«Ей лет шестнадцать, – подумал он, – никак не больше. Дети, играющие в игру жизни и смерти, ненавидящие и дерущиеся, но, вероятно, и оказывающиеся вместе, когда приходит беда. Вражда между этой девушкой и Дэнни, – догадался он, – скрывает глубокую привязанность. Они каким-то образом действовали сообща. Симбиотические отношения, – предположил он, – не слишком привлекательные на вид, но тем не менее неподдельные. Дионис из канавы, – подумал он, – и маленькая, прелестная, упрямая девушка, способная – или только пытающаяся – совладать с ним. Вполне вероятно, ненавидящая его, но в то же время неспособная его покинуть. Потому, наверное, что он привлекателен для нее физически и выглядит в ее глазах настоящим мужчиной. Потому что он упрямее ее, а она это уважает. Потому что она сама настолько упряма, что знает, чего это стоит».