Смертельный рейд - Иванович Юрий

Все пирующие люди тотчас похватали свое оружие, повернулись в сторону нарушения периметра поляны, и в руках у них оказались осветительные приборы. В мире Трех Щитов тоже такие переносные люмены имелись, но чтобы они так мощно и ярко светили, такого не было! Не ожидающая ослепления Шаайла подняла руки, прикрывая глаза. Но потом все-таки постаралась их опустить, давая возможность разглядеть себя полностью. Если бы в толпе пирующих оказались Михаил с Чарли, они бы сразу отозвались голосом, ну а раньше, чем тебя о чем-то спросят, самой что-то лепетать и спрашивать смысла нет. Мир все-таки чужой, люди явно навеселе, ну и хорошо было известно, как на подвыпивших мужчин отрезвляюще действует «неземная красота» молодой целительницы.

Подействовало и в этот раз. С женщиной ее никто не перепутал, зато критическое отношение к внешности проявилось в первых же восклицаниях:

– О! А это кто такая? Неужели заблудилась, красотка?

– Скорее она тут и родилась, после того как медведь переспал с сосной.

После такого мнения, высказанного одним из балагуров, толпа резко расслабилась, похохатывая и опуская оружие. Но интерес к незнакомке не пропал, видно, подобные развлечения здесь происходили слишком редко. Подначки и предположения так и сыпались от штатных юмористов компании:

– Видно, ее из пещеры кто-то выгнал, часто в темноте пугала.

– Да что ты! Кто такую прелесть выгонит! Скорее за нее слишком уж много поединков устраивалось, вот пещера и опустела.

– Ну да, теперь девочка ищет новых воздыхателей.

– Не может жить без звона мечей в свою честь!

Хохот так и перемежал каждое восклицание, и девушка никак не могла определиться с направленностью подобных высказываний: то ли простой треп находящихся под хмельком мужиков, то ли вульгарное издевательство над гостьей. В ее мире подобного никто себе не позволял, причем неважно, виден ли был медальон вашшуны или нет. Сейчас эта отличительная деталь была заметна очень хорошо, и в конце концов кто-то обратил на него внимание:

– Да она еще и знатного рода! Глядите, с какой цацкой на груди ходит.

– Ну так ведь небось кушать хочет, вот и будет ей чем расплатиться.

– Точно! Ну, чего ты там встала? Хочешь побыть мишенью для наших копий? Двигай быстрее сюда и снимай медальон.

– И все остальное тоже отдавай, – хохотнул еще один, совершенно лысый мужик. – Сама отдавай. Обыскивать тебя у меня рука не подымется!

Последняя шутка почему-то особенно развеселила пирующих. Даже женщины смеялись, вытирая выступившие слезы. И Шаайле закралась в голову логичная мысль: «А что они тут вообще пьют вместо алкоголя? Может, настойку из мухоморов? Слишком неадекватное у них поведение, того и гляди попадают на землю и начнут сучить ногами в припадке. Нескольких я еще могу успокоить, но вот на всех одурманенных идиотов силенок не хватит».

Она все-таки двинулась вперед, уже жалея, что засветилась своим медальоном. Вполне возможно, что о вашшунах в этом мире вообще ничего толком не знают, вон как пренебрежительно о символе магического отличия отзываются. Но прятать уже было поздно, да и гордость такое сделать не позволит.

Но шла девушка чуть правее, к той группе пирующих, которые смотрелись более серьезно и где сидели самые красивые, опрятно одетые женщины. По здравому размышлению здесь обязательно будет либо атаман, либо старший по званию, либо самые уважаемые, дельные воины. Вот именно с ними и следовало начинать диалог. До импровизированных столов оставалось с пяток шагов, когда рассердился тот самый мужик, который требовал отдать все. Он опять вскочил на ноги и, поглаживая свою лысину, двинулся наперерез с угрозами:

– Куда это ты пошла? Не слышала моего распоряжения? Я тут главный казначей, так что все драгоценности обязана сдать мне!

Шаайла замерла на месте и, стараясь обращаться ко всем, заговорила как можно громче:

– Это не украшение. Это – знак моей принадлежности к вашшунам. – Так как в повисшей паузе все недоуменно переглядывались и пожимали плечами, стало понятно, что они и слова такого никогда не слышали. Пришлось объяснять дальше: – Вашшуны – это целительницы, которые могут излечивать болезни. Причем не только излечивать, но и насылать болезни в виде наказания.

Так называемый казначей компании несколько снизил темп своего продвижения, прислушиваясь к женскому голосу, но намерений своих не поменял. Приблизившись вплотную, он требовательно протянул внушительную ладонь к самому лицу ночной гостьи:

– Медальон!

Все замерли, с огромным интересом наблюдая за развитием событий и боясь пропустить хоть слово. Если кто и поверил, что девушка целительница, то защищать ее или поинтересоваться деталями не подумал. Да и в самом деле, чего спешить, если прямо сейчас все и выяснится, кто есть кто.

Шаайле пришлось самой защищаться и угрожать в ответ. Силы свои она чувствовала, но сразу начинать знакомство с этими людьми с проклятия, а то и убийства не хотелось. Поэтому продолжила свои угрозы:

– Если ты коснешься медальона, навсегда останешься импотентом!

Казначей так рассмеялся, что согнулся в три погибели, опираясь ладонями на колени. Ему вторил хохот и за столами. Это казалось более чем странным, ведь что может быть для мужчины более неприятным, чем очутиться бессильным в отношениях с женщиной?

«Кажется, в этом мире что-то не так. Или этот лысый баран имеет защитные амулеты против моих проклятий?»

Мужик отсмеялся, помотал с издевкой головой и потянулся к медальону:

– Ладно, мои руки меня не подводят.

Случись подобное в мире Трех Щитов, отличительный знак вашшун просто убил бы на месте своего осквернителя. Никто, а уж тем более из мужчин, не имел права прикасаться к подобной святыне без разрешения владетельницы. Скорее всего, убил бы он и казначея ночной пирушки, да Шаайла сдержала энергию разряда. Слепящая молния, светящийся ореол вокруг лысой головы, и болезный завалился со стонами на землю.

Ну и следовало в полнейшей тишине сразу же пояснить суть и итоги наказания:

– Отныне этот дядя не сможет иметь детей и всех остальных удовольствий, связанных с данным процессом. Причем сразу хочу добавить, что это не лично моя прихоть или ярая антипатия к данному недоумку, просто силы самого мира защищают целительниц от унижения и надругательства.

Лысый постанывал у ее ног, а все остальные озадаченно примолкли. Причем переносных люменов на лице девушки сосредоточилось еще больше. Из-за этого было трудно сразу рассмотреть, кто стал с ней говорить. Но кто-то из той группы, к которой и приблизилась вашшуна. Хотя по всеобщему молчанию остальных пирующих стало понятно, что говорит некто уважаемый или имеющий власть: