Вознесение - Карпишин Дрю

— Кому какая разница, если на этом можно нажиться? — ответил Голо на его риторический вопрос, в одной фразе высказав общее жизненное кредо всех Граничных Систем. — Они появляются и предлагают нечто, стоящее несколько миллионов кредитов, а все, что от тебя требуется — предоставить им пару десятков пленников в обмен на это. Они ничем не хуже обычных работорговцев, просто платят гораздо больше.

Работорговля, запрещенная в Пространстве Цитадели, была весьма распространенным, даже обыденным делом здесь, в Граничных Системах. Однако Пэла волновала отнюдь не этическая сторона того, чем занимались Коллекционеры.

— Разве никого не волновало, чем они занимаются по ту сторону ретранслятора? Они могут разрабатывать новое мощное генетическое оружие. Что если они изучают наши расы, чтобы найти наши слабости и уязвимые места и захватить нас?

Голо рассмеялся. Его смех, искаженный маской, прозвучал гулко и искусственно.

— Я нисколько не сомневаюсь, что они замышляют нечто малоприятное, — признал он. — Но они занимаются этим вот уже пять столетий. Если бы они планировали вторжение, то уже давно осуществили бы задуманное.

— Но разве тебе даже не любопытно?

— Любопытные пытаются пройти через ретранслятор Омега-4, — напомнил кворианец своему собеседнику. — И не возвращаются обратно. Мы, живущие на Омеге, больше обеспокоены тем, как бы не получить нож в спину от соседа, чем тем, что происходит на другой стороне галактики. Чтобы выжить здесь, нужно быть постоянно начеку.

Хороший совет, подумал Пэл. Коллекционеры определенно являлись интригующей темой, и он не удивился бы, если бы узнал, что агенты Призрака уже изучают их. Но не это было его заданием.

— Ты сказал, что можешь отвести меня к тем, к то сможет предоставить мне коды связи.

Голо с готовностью кивнул, обрадовавшись, что предмет разговора вернулся к их делу.

— Я могу устроить встречу с командой одного из разведывательных судов Странствующего Флота, — пообещал он. — А ты просто позаботься о том, чтобы захватить одного из них живым.

Глава 5

Мило улыбающаяся стюардесса приветствовала его теплым и мягким голосом.

— Добро пожаловать на борт, мистер Грейсон. Меня зовут Эллин.

Он не узнал ее, она могла быть из новеньких; он не часто пользовался шаттлом корпорации. У Эллин были необычайные зеленые глаза — скорее всего искусственного цвета, — и длинные, блестящие золотистые волосы — вероятно крашеные. На вид ей нельзя было дать больше двадцати, хотя, конечно, о ее истинном возрасте можно было только догадываться.

— Рад вас видеть, Эллин, — ответил он, слегка наклоняя голову. Он понимал, что пялится на нее с глупой улыбкой. Его всегда сводили с ума блондинки.

— Мы задержимся еще на несколько минут, — сообщила она, принимая у него дипломат, — но ваша каюта готова. Пожалуйста, следуйте за мной. Вы сможете расположиться, пока пилот проводит последние предполетные проверки.

Следуя за ней по узким коридорам к VIP-каюте в хвостовой части корабля, он с удовольствием рассматривал ее фигуру.

— Я надеюсь, вам тут понравится, — произнесла она, остановившись перед каютой и придерживая дверь, чтобы он мог войти.

Комната, в которой он оказался, совершенно не походила на простые, зачастую заполненные людьми, каюты военных кораблей. Не была она похожа и на обычные спальные отсеки пассажирских лайнеров дальнего следования. Здесь была роскошная кровать, современный видеоэкран, отдельные душ и ванна, бар, а также почти все прочие мыслимые удобства, так что эта каюта, пожалуй, не уступала номерам самых дорогих отелей.

— Мы прибудем к Академии Гриссома примерно через восемь часов, мистер Грейсон, — продолжала Эллин, ставя его кейс в угол. — Вам что-нибудь принести до старта?

— Я, наверное, просто отдохну, — сказал он. У него раскалывалась голова, и каждый сустав отдавался болью при движении — обычные последствия приема красного песка. — Разбудите меня за час до прибытия.

— Конечно, мистер Грейсон, — ответила она, а затем развернулась и вышла, закрыв за собой дверь.

Он стал раздеваться и неожиданно обнаружил, как сильно вспотел. Когда он расстегивал пуговицы рубашки, его левая рука слегка дрожала, но он даже и не думал о том, чтобы надышаться. Он никогда не допустит, чтобы Джиллиан видела его под кайфом. Раздевшись догола, он рухнул на кровать, будучи не в состоянии заползти под мягкие шелковые простыни.