Хороший день для кенгуру (Сборник рассказов) - Мураками Харуки

– Гляди! Я же говорил! – торжествовал Человек-Овца. – Дальше уже ерунда. Откроем дверь и все.

– Спасибо вам.

Человек-Овца снова полез в карман за ключами и открыл дверь. Перед нами был подвал библиотеки. С потолка свисала лампочка, под ней стоял стол, за которым сидел старик и в упор смотрел на нас. Рядом пристроился большой черный пес. С зелеными глазами, в кожаном ошейнике с драгоценным камнем. Лапы толстенные и на каждой по шесть когтей. Кончики ушей раздвоенные, коричневый нос. Та же самая псина, которая меня тогда тяпнула! В окровавленной пасти она держала скворца.

Не помня себя, я закричал. Протянув руку, Человек-Овца поддержал меня.

– А я уж вас заждался, – проговорил старик. – Что вы так долго-то?

– Сэнсэй, тут много причин.

– Заткнись! – заорал на него старик. Выхватив ивовый прут, он со свистом хлестнул им по столу.

Псина навострила уши. Человек-Овца умолк. В подвале повисла мертвая тишина.

– Итак, как же ты сюда дотащился?

– А вы разве не спали? – спросил я.

– Хе-хе-хе! – гнусно захихикал старикашка. – Ну ты нахал! Уж не знаю, кто тебе это сказал. Думаешь, я так прост? Я же вас насквозь вижу.

Я вздохнул. Вот как получилось… Еще и скворец пропал ни за что.

– Ты! – старик ткнул прутом в Человека-Овцу. – Я тебя на куски порежу и брошу в яму на корм сороконожкам.

Человека-Овцу у меня за спиной колотила дрожь.

– А тебя… – Старик обратился ко мне. – Тебя я скормлю псу. Только сердце и мозг оставлю, остальное он сожрет. Весь пол кишками и кровью вымажет.

Он с чувством рассмеялся. Зеленые глаза псины сверкнули.

И тут вдруг скворец в зубах пса стал расти на глазах. Вот он уже раздулся с курицу, распирая как домкратом собачью пасть. Собака взвыла, но было уже поздно – пасть порвалась, захрустели кости. Старик в панике хлестнул скворца прутом. Никакого толку. Птица надувалась все больше, пока не прижала старика к стене. Теперь она уже была размером со льва.

Скворец оглушительно замолотил крыльями, заполняя собой всю тесную комнату.

«А теперь беги», – послышался у меня за спиной голос девочки. Я оглянулся в изумлении, но увидел только Человека-Овцу, который, как и я, обалдело крутил головой.

«Ну же, скорее!» – подгонял нас ее голос. Я схватил Человека-Овцу за руку и рванулся вперед, к двери. Распахнул ее и пробкой вылетел наружу.

В этот ранний час в библиотеке не было ни души. Мы пронеслись по холлу и через окно читального зала выскочили на улицу. Бежали, пока хватало дыхания, а потом без сил повалились на газон в парке.

Неожиданно до меня дошло, что я один. Человек-Овца исчез.

Я громко окликнул его, ответа не было. Уже совсем рассвело, первые лучи утреннего солнца побежали по деревьям, играя с листвой. Человек-Овца растворился без следа.

Дома меня ждала мама, готовила завтрак.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе утро.

Мы сели за стол. Скворец что-то мирно клевал в своей кормушке. Все выглядело так, будто ничего не случилось. На то, что я заявился без ботинок, мама никак не отреагировала. Только лицо ее в этот раз показалось мне чуточку грустнее, чем обычно. Хотя, может, просто показалось.

После того случая я больше ни разу не бывал в библиотеке. Иногда кажется, что»я снова там, ищу выход из подвала. Нет желания даже близко подходить к этому месту. Стоит посмотреть в сумерках на библиотечное здание – ноги подкашиваются.

Иногда вспоминаю оставшиеся в подвале новые ботинки. Вспоминаю Человека-Овцу, вспоминаю девочку. Но сколько о них ни думаю, так и не могу понять, что там было на самом деле. Оставаясь в неведении, я все дальше удаляюсь от этого подвала.

Мои ботинки и сейчас стоят там в уголке, а Человек-Овца бродит где-то по этой Земле. Горестно становится от этой мысли. Все ли тогда я сделал правильно? Не знаю. Не уверен.

На прошлой неделе, во вторник, умерла мама. Похороны были тихие, и я остался один. Сейчас два часа ночи. Я сижу в темноте и вспоминаю подвал в библиотеке. Ночь чернее чернил. Совсем как в новолуние.

Собранные в этой книжке тексты – двадцать три вещи, которые я возьму на себя смелость назвать рассказами, – написаны с апреля 1981 по март 1983 года для одного небольшого журнала. На прилавках книжных магазинов он не появлялся, поэтому у меня была возможность в свое удовольствие, не особенно задумываясь о том, что скажут люди, печатать их из номера в номер.

Каждый рассказ занимает порядка 8-14 страниц (из расчета 400 знаков[33] на странице). Исключением является «Фантастическая история, случившаяся в библиотеке», состоящая из шести частей. Части со 2-й по 6-ю печатались в сопровождении краткого содержания предыдущих глав, и автор будет рад, если читатель учтет это при знакомстве с текстом. Еще скажу – хотя это уже будет личное, – что рассказ этот я написал в ответ на просьбу жены, которой хотелось почитать какую-нибудь бурную историю с продолжением.

Я писал эти рассказы больше двух лет, так что в сборнике есть вещи, не соответствующие моим нынешним мыслям и представлениям, есть и просто зарисовки к будущим романам. И все же я решил не заниматься отбором и включил в эту книжку все, что было тогда написано. Не уверен, что стоит сейчас судить то, что я в радостях и муках вынашивал каждый месяц для очередного номера журнала. Думаю – отчасти в порядке самооправдания, – что читателю будет интересно проследить за трансформациями и шероховатостями, переходя от одного рассказа к другому.

Июль 1983 года Харуки Мураками

Персонаж популярных японских детских мультфильмов, добрый и смешной роботизированный кот с карманом на животе. – Здесь и далее прим. переводчика.

Одна из центральных улиц Токио.

Район японской столицы, центр молодежной моды и тусовки, отличающийся обилием бутиков, магазинов и лавочек.

1972 г.

Вариант китайского бильярда, либо любой игровой автомат, получивший распространение в Японии после Второй мировой войны.

Каёко Касимото (р. 1960) – японская киноактриса, завоевала международную известность, снимаясь в фильмах Такэси Китано («Кикудзиро» и «Фейерверк»).

Кимиэ Сингёдзи (р. 1959) – популярная японская киноактриса, начала сниматься в конце 1970-х гг.