Ронин - Воробьёв Александр

Оставшийся день мы с Иори проводили в размышлениях и в хлопотах. Собирали хворост для приготовления пищи. Несколько раз ходили в деревню в сопровождении служанки за продуктами. Деревня у подножия горы была подарена сенсею местным князем Кумамото за обучение его воинов. Мелкие дела и хлопоты оставляли много времени на раздумья.

Первое, что мы ответили сенсею на следующий день после первого урока, что сенсей слишком быстр. На что он только покачал головой.

— Мне скоро шестьдесят лет. Не ужели ты думаешь, что старик может быть быстрее юноши?

И он снова побил нас. Целый день я вспоминал каждое движение мастера, фиксировал его в памяти, чтобы на следующий урок успеть поставить защиту. Но мастер находил новые движения и приёмы и новые синяки украшали тело. Господи! Думал я. Каким непостижимым образом можно победить непобедимого?

— Сенсей опытней и поэтому побеждает, — ответил я на следующий урок.

И мастер опять покачал головой. Нет.

— Не поэтому я побеждаю.

— А почему?

— Думай.

Через неделю занятий запомнив уже кое-какие движения, я всё так же неизменно проигрывал. Надо сказать, что закидывал меня Юрик а точнее Сергей Викторович не день в день. Бывало я попадал через три дня, через неделю, через месяц. Поэтому побои для меня не были столь удручающие как для Иори, а раздумьям я предавался в своей камере перед сном.

— Ты побеждаешь потому, что я обороняюсь! — сказал я как-то мастеру. — Навязываешь свои правила боя и меняешь их по своему усмотрению.

— Это не ответ, но ты близок к пониманию, — улыбнулся сенсей. — Попробуй навязать мне свои.

И я попробовал и опять был бит.

— Почему? — спросил сенсей, — Все было по-твоему?

— Да, но… — я почесал затылок не в силах дать определение своему проигрышу. — Ты видишь мои ошибки и используешь их.

— Верно, — рассмеялся Синмен сан. — Держи друга близко, а врага ещё ближе.

— Нужно знать намерения врага ещё до начала его движения, тогда можно успеть и оборонится, и напасть, и победить! — Выдал я гордый разгадкой.

— Вот теперь ты на половине пути к победе, — кивнул мастер и ушел в дом.

— Бам!

— Бук! — глухо стукнула палка по лбу. Мастер опять попал по этой шишке.

Если у меня ещё не выросли раскидистые рога благородного оленя, то только от недостатка кальция в организме. Сенсей опять обманул меня, намекнул на одно движение, а провел совсем другое. Не знаю, набрались ли мы с Иори опыта, но вот дури и самомнения у нас изрядно поубавилось. Бой закончился как всегда.

— В чем твоя ошибка? — Спросил сенсей.

— Я не различаю какое ваше движение Синмен сан истинное, а какое ложное, — угрюмо ответил Иори потупив взор.

— А почему?

— Опыта не хватает.

Иори шмыгнул носом и утерся пальцем. Простудные заболевания японцам оказались не чужды. Синмен сан нахмурился.

— Плохо с памятью? Я кажется, говорил, что опыт не при чем. Если б я не видел как ты сразил в бою двух взрослых воинов, то не поверил бы глядя на тебя, что ты можешь подобное. Расскажи как ты это сделал?

— Сам не знаю.

— А почему? О чем ты думал тогда?

— Ни о чем. Просто сражался и не думал.

— Правильно, мысль сковывает движение. Поэтому не строй ни каких планов. Сражайся так просто, как дышишь. Чувства для воина ещё большая помеха. Чувства туманят разум и искажают истину. Они как рябь на воде. Чтобы отличить правду от фальши ты не должен ни о чем ни думать, ни чувствовать. Пустота должна быть внутри. Тогда пустота станет зеркалом и отразит истину. Не смотри противнику в глаза. Окидывай взглядом всего. Глаза врага обманут, язык тела не скроет истинных намерений.

Темнота и я опять в лаборатории. На меня смотрят глаза. Глаза Дарьи Дмитриевны.

В освещенной лаборатории мы одни.

— А где все? — вырвалось у меня. А глаза у неё ничего, отметил я. Серые очи смотрели на меня с надеждой и жалостью. Какое-то чувство неясной тенью промелькнуло на лице.

— Тихо. Мы одни. Все вышли. Слушай меня и не перебивай. Ты не должен сделать то, на что тебя пытаются подтолкнуть. Не должен! Поэтому тебе надо уходить. Я помогу.

Смелая она однако, подумал я, и мельком взглянул на камеры наблюдения по углам комнаты. Кто-то свернул им головы. Все четыре понуро уставились в пол.

— Вот, — на открытой ладони лежала белая капсула пилюли, — проглоти.

Я инстинктивно отшатнулся.

— Знаешь, у меня аллергия на неизвестные препараты.

— Не бойся. Это твой выход.

— Если он на тот свет, то я не спешу.

— Это не лекарство, это модулятор временной частоты.

— На русский переведи, — попросил я. Дарья меня заинтриговала.

— Это машина времени. Ты сможешь сам перемешаться во времени и уйти отсюда куда захочешь.

— Я уже большой и сказкам не верю. При нынешней то технологии..

— Это не нынешняя технология. — Дарья начинала нервничать, злиться и терять человеческое лицо. — Просто ты в будущем совершишь один поступок, и он станет губителен для будущего. Так вот уходи в прошлое и всё будет хорошо.

Уверенности в её голосе не хватало.

— Напиши мне что-нибудь на листке, — попросил я, осененный некой идеей.

— Что? Зачем?

— Напиши что любишь меня, и я приму твою таблетку.

Глаза её распахнулись и стали размером как чайные блюдца. Того и гляди красавицей станет под моим чутким руководством.

— Не время шутки шутить. У нас его нет. В любую минуту могут войти. Бери!

Требовательно и нервно она протянула мне капсулу под нос.

— Это для твоего же блага!

— В этом я сомневаюсь, — раздался голос у дверей. — Вот значит кто в секторе аварию устроил? А я то гадаю, что за чудеса…

У дверей стоял Юрик. Черный пистолет не особенно ему шел, не сочетался он с образом нашего болтливого историка. Но рука у Юрика не дрожала. Ствол был направлен прямо в грудь Даше.

— Отошла от него быстро!

Что-то такое жалкое появилось в лице Даше, что я повинуясь импульсу взял пилюлю с её руки.

— А ну кА брось! Парень не дури!

— А то что? — спросил я.

— Ничего хорошего. Не вздумай глотать, а то сдохнешь! Отошла от него, кому сказал!

Дарья закаменела лицом и спокойно сделала два шага назад не сводя глаз с Юрия.

— На кого работаешь? Кто послал?

Задавая вопросы Павлов продвигался вперед. Пока его правая рука целилась в Дашу. Левой из-за спины он вытащил наручники.

— Руки! Впрочем можешь не отвечать. Но поверь лучше ответить мне сейчас, чем другим людям и при других обстоятельствах.

— Кто мне скажет, что здесь происходит? — раздался холодный голос Сергея Викторовича.