Ветер времени - Оливер Чэд

Дерриок продолжал стонать, и эти однообразно повторяющиеся звуки было невыносимо слышать.

— Он выживет?

Колрак пожал плечами:

— Это не в наших руках.

Уайк наклонился к священнику и напряженно спросил:

— А он хотя бы придет в себя?

— Возможно. Трудно сказать.

— Он крепкий, — сказал Хафидж. — Он выкарабкается, капитан, я такие случаи видел раньше.

Уайк кивнул.

— А теперь — за дело. Надо подобрать все сведения, выданные вычислительными машинами до посадки. Дерриок, кажется, что-то записывал?

— Наверное. У него был блокнот…

— Отыщите этот блокнот. Надо все подготовить. Колрак, есть у нас лекарство, которое бы снимало боль, но не одурманивало?

— Я посмотрю, — ответил священник. — Но ему необходим покой. Нельзя сразу же заставлять его работать, это бесчеловечно.

— Нам нужны его знания, — сказал капитан просто. — Только он может сообщить нам необходимые сведения об этой планете. Если действовать вслепую, мы никогда не выберемся отсюда — в том числе и Дерриок. Вот так.

Колрак постоял в нерешительности, потом выполз в коридор и отправился искать лекарство.

Уайк и Хафидж остались ждать и присматривать за раненым. Оба молчали, но каждый был рад тому, что другой рядом.

Рубка представляла собой странное зрелище — Уайк понимал это. Два серебряных луча пересекали усеянное обломками помещение и пятна света играли на сломанных машинах, которые смутно чернели по сторонам. То, что было полом, теперь оказалось стеной, рубка выглядела нелепо перекошенной, и трудно было убедить себя, что это только иллюзия.

Дерриок перестал стонать, но, по-видимому, сознание к нему не возвращалось.

«Это был мой корабль, — думал Уайк, — мы много летали вместе, а теперь путь завершился на этой безыменной планете».

Внутри мертвого корабля была тьма, а снаружи его окружала еще более непроницаемая тьма — тьма неизвестности. Мир, бесконечно далекий от их родины, исполненный тайны и бросающий им вызов, как все неведомое. Только шаг — и ты ступишь на чужую землю. Дыши ее воздухом, если это возможно, и смотри вокруг. Увидишь, наверное, синее небо и зеленые луга. И невдалеке реку, которая катит прозрачные волны по каменистому ложу, устремляясь к морю. А в этом море, если эта планета подобна другим таким же мирам, в свое время зародилась жизнь. Крохотные одноклеточные организмы, рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, млекопитающие, а может быть, и человек.

Какой он, этот человек?

Уайк почувствовал, что тьма сдавливает его. На разных планетах он видел разные типы людей, и ему трудно было почерпнуть надежду в прошлой истории этих одиноких разобщенных миров.

Если человечеству удавалось уцелеть достаточно долгое время, думал Уайк, оно строило корабли, улетавшие к звездам. Это так. Но что заставляло каждого отдельного человека лететь на таком корабле? Какая тропа приводила его к межзвездному океану?

И кто на корабле догадывается о его, Уайка, тайне?

Проходили часы, а Дерриок по-прежнему не двигался. Теперь он дышал ровно и кровь больше не стекала по его подбородку. Но… что, если он так и не очнется?

В конце концов около раненого пришлось установить дежурство. Арвон и Црига наскоро приготовили из синтетиков холодный и неаппетитный обед, а Колрак сделал Дерриоку переливание крови.

Все они держались спокойно. Люди, двигавшиеся в темных внутренностях корабля, испытывали сейчас то напряжение всех чувств, которое возникает после большого несчастья. Они говорили о Сейехи и вспоминали, как прозвали его «Обратной Связью». Им было не до смеха, однако Нлезин без устали сыпал мрачными предсказаниями, и от этого, как ни странно, становилось легче на душе. Картины, которые рисовал Нлезин, были настолько жуткими, что их не могла превзойти никакая действительность — а это уже внушало надежду.

Из корабля они не выходили. Без энергии экраны, разумеется, не работали, и члены экипажа не видели, что делается снаружи. Однако можно было предположить, что там светило солнце, а затем наступила ночь. Приближаясь к планете, они заметили, что у нее есть спутник, и, значит, теперь по звездному небу плывет луна.

Но внутри разбитого корабля царила густая мгла, которую пронизывали бледные лучи фонариков.

Прошло очень много часов. Наконец Дерриок пошевелился, лицо его побледнело и он открыл глаза.

Около него сидел Арвон.