Лабиринт отражений - Лукьяненко Сергей Васильевич

Наверное, я знал, что она скажет эти слова.

– Вика, если человеку – хорошему человеку, грозит беда… Если он навсегда может потерять свободу… ты согласилась бы ему помочь?

– Согласилась бы, – отвечает она спокойно. – Даже если он не очень хороший человек. Это такая позиция, если хочешь.

– Мне надо спрятать человека.

Вика смешно машет головой, так что волосы рассыпаются по плечам.

– Лёня, ты о чём? Где спрятать?

– В виртуальности.

– Зачем?

– Он не может выйти.

– Ты об этом, который в «Лабиринте?

– Да.

– Лёня… – Вика берет меня за руку. – Ты давно был в реальном мире?

– Полчаса назад.

– Точно? Тебе самому помощь не нужна? У меня… – она закусывает губу, – есть знакомый дайвер. Это не выдумки, они и впрямь существуют!

Забавно…

– Хочешь, я попрошу его встретиться с тобой?

– Вика…

Она замолкает.

Не привык я к такой заботе, честно говоря. Это моя специальность – беспокоиться о людях, потерявшихся в виртуальности.

– Я помогу, – говорит Вика. – Но ты не прав… мне кажется.

Сейчас мне не до споров.

– Спасибо. У вас надёжные системы безопасности?

– Вполне. Ты что-нибудь понимаешь в этом деле?

Киваю. Конечно, написать защитную программу я не смогу. Но вот ломать их приходилось столько раз, что впору считать себя экспертом.

– Можешь порасспрашивать Мага.

– А он мне скажет?

– Тебе – нет. И мне тоже, а вот Мадам…

Вика мешкает, бросает на меня такой взгляд, словно просит выйти. Я иду к двери, но она окликает:

– Лёня… Не надо. Хочу, чтобы ты видел.

Она подходит к стене, проводит по ней рукой. И доски расходятся, открывая узкую дверь.

Там, за дверью, свет. Холодный синеватый свет, неживой. Силуэт Вики секунду стоит в проёме, потом исчезает внутри. И я иду вслед, хоть мне этого и не хочется. Как загипнотизированный.

Сарай. Или морг. Или музей Синей Бороды.

Из стен – блестящие никелированные крюки, на них висят, чуть-чуть не доставая ногами до пола, человеческие тела. В основном – девушки, блондинки и брюнетки, несколько рыженьких, одна абсолютно лысая. Но попадаются и женщины средних лет, и пара старушек, несколько девочек и мальчиков.

Глаза у всех открыты, и в них – пустота.

– Это моя костюмерная, – говорит Вика. Я молчу. Я и так это понимаю.

Вика идёт вдоль покачивающихся тел, заглядывая в мёртвые лица, что-то нашёптывая – словно здороваясь с ними. Мадам висит в конце первого десятка. Вика оглядывается на меня, убеждаясь, что я смотрю – и прижимается к пышному телу владелицы заведения, обнимает его – словно в пароксизме извращённой страсти.

Мгновение ничего не происходит. Потом – я не успеваю заметить миг перехода, Вика и Мадам меняются местами. Уже не Вика – Мадам отступает от бессильно повисшего тела.

– Вот и все, – говорит Мадам своим низким, грудным голосом.

– Зачем… так гнусно? – спрашиваю я. – Эти крюки… этот морг… зачем? Вика?

Мадам смотрит на Вику, грустно кивает:

– Вика, девочка, зачем? Объясним Лёне?

Вика, нанизанная затылком на крюк, молчит.

– Чтобы не забывать, Леонид. Чтобы ни на секунду не забывать – они не живые.

Я смотрю на Мадам, куда более спокойную и мудрую, чем Вика. И если подходить непредвзято – гораздо более красивую.

– Ты должен был увидеть, – говорит Мадам.

– Я увидел.

Мы выходим из склада человечины через другую дверь – ведущую в комнату Мадам. Это совсем иной мир. Шумный и переполненный пляж за окном, раскалённое солнце в небе, сама комната набита пышной старой мебелью, повсюду разбросаны книжки, открытые коробочки со сладостями, одежда, дешёвая бижутерия и браслеты дутого золота, полупустые флакончики духов, игральные карты. Огромная кровать под бархатным балдахином не заправлена, под ней валяется тапочек. В буфете – галерея початых бутылок, на стене – пыльная гитара, персидский ковёр на полу проеден молью и заляпан винными пятнами.

– Теперь можешь гадать, какая я – настоящая, – говорит Мадам.

Не собираюсь гадать. В мире всё равно нет иной правды, кроме той, в которую нам хочется верить.

Мы не задерживаемся в комнате Мадам, чему я безмерно рад. Здесь слишком душно.

– Лёня, мне порой кажется, что ты ещё совсем мальчик, – говорит Мадам. – Нельзя же быть таким наивным.

– Почему?

– Жить трудно.

– А мне никто не обещал, что будет легко.

Я иду рядом с Мадам, гадая, как мы смотримся со стороны. Бледный и высокий Стрелок годится Мадам в сыновья по возрасту, но сходства в них нет. Наверное, это выглядит как визит переодетого аристократа в дешёвый бордель.

– Ступеньки крутые, – предупреждает Мадам.

– Помню.

Мы выходим в рекреационную зону, и девочки под зонтами приветствуют Мадам одобрительным визгом. Гей, бултыхающийся в воде у самого берега, торопливо встаёт и машет рукой. Из-под стойки бара высовывается всклокоченная голова Компьютерного Мага и торопливо ныряет обратно.

– Видишь, Вики нет, – громко говорит мне Мадам. Покровительственно кладёт руку на плечо: – Девочки, Стрелок подождёт свою подружку! Не обижайте его!

Общий смысл ответов сводится к тому, что меня непременно обидят, но мне это понравится. Мадам грозит девушкам пальцем, потом идёт к стойке бара. Маг, словно почувствовав её приближение, появляется на свет.

– Поговори со Стрелком, – ласково просит его Мадам. – У него есть вопросы… ответь на все.

– На все-все? – вопрошает Маг.

– Абсолютно.

– Ну, Мадам, я вас за язык не тянул! – заявляет Маг.

– Если бы в этом была необходимость… – вздыхает Мадам.

Я дожидаюсь Мага за столиком, стоящим чуть в отдалении от других. Ни к чему девочкам слушать наш разговор.

– Шампанское! – заявляет Маг, подходя ко мне. – Привет, Стрелок! Ты ведь шампанское пьёшь, верно? Я не пью, там пузырьков много, потом в животе бурчит!

Он как-то странно двигается. Очень ровно, словно по асфальту. Смотрю на его ноги – они не касаются песка. На босых ногах Мага стоптанные тапочки, из которых растут крошечные, молотящие по воздуху крылышки.

– А я только с девушками шампанское пью, – отказываюсь я. – Там водка есть?

– Там всё есть! – Маг шлёпает на стол бутылку ликёра ядовито-фиолетового цвета, и убегает с невостребованным «Абрау-Дюрсо». Через минуту, все так же паря над пляжем, он возвращается с водкой «Урсус», хрустальным кувшином, полным воды и пакетиком «Зуко».

– На, мешай!

«Урсус» я никогда не пробовал, но по слухам, водка хорошая. С надеждой, что подсознание додумает вкус за меня, наливаю стопку. Маг хватает кувшин и сам смешивает в нём напиток, пользуясь рукой в качестве миксера.

В конце-концов, мы в виртуальности… микробов тут нет. Залпом выпиваю и отхлёбываю прямо из кувшина. Интересуюсь:

– Где такую обувку раздобыл?

– Тапочки? А, сегодня сделал… запарило в песке вязнуть. Нравится? Понимаешь, ходить в Диптауне можно только по полу. Вот, пришлось к подмёткам кусок пола приклеить. И теперь никаких проблем – гуляй по воздуху, пока не устанешь!

Маг хохочет и начинает мелко перебирать ногами, поднимаясь почти до уровня стола. Потом поджимает ноги, падает в кресло и откупоривает свой ликёр. С чмоканьем припадает к бутылке.

– Шикарная штучка! – заявляет он. – Сладкий-сладкий! Настоящий кюрасао!

– Ты весь день тут проводишь? – интересуюсь я.

– День? Ха! Я отсюда выхожу поесть, и, пардон, в туалет сбегать!

– Мадам говорит, вся защита на тебе держится…

– Не то слово! Тут все на мне держится.

– Посторонний может сюда пройти?

– А как бы мы на жизнь зарабатывали, если их не пускать?

– Я о другом. Возможно проникнуть в служебные помещения борделя?

– Заведения! Это не бордель, а Заведение! Нет, нельзя.

– Абсолютно?

Маг вздыхает и становится более серьёзным:

– Ты хакер или ламер?

Вопрос риторический, но всё же отвечаю:

– Чайник я.

– Понятненько… Абсолютных защит не существует. Чем больше приближаешься к абсолютной надёжности, тем неудобнее твоё пребывание в виртуальности. Тут квадратичная зависимость – с увеличением защиты падает твоя способность воспринимать и передавать информацию. Самое главное – найти оптимальное соотношение защиты и удобства. Наша охранная система создана с элементами искусственного интеллекта. При обнаружении попыток взлома даётся оповещение, вводятся дополнительные пароли, включаются болванчики…

– Болванчики?

– Автономные мобильные охранные программы, фагоциты. Я их болванчиками зову, они все тупые. Ты чего не пьёшь?

Наливаю себе ещё.

– Если идёт интенсивная атака, – продолжает Маг, – то степень защиты растёт неограниченно, вплоть до полной капсуляции Заведения. Разумеется, на практике такого не случалось, но всё должно работать именно так…

– Ты хочешь сказать – защита всё-таки идеальна?

Маг мнётся. Тщеславие, которого он явно не лишён, борется в нём с объективностью.