Баймер - Никитин Юрий Александрович

– Компы держали, – ответил я еще сердитее. – Кто же еще?

Внизу в холле меня бочком догнал Гриць. Тайком, шепотом и воровато оглядываясь по сторонам, спросил, как можно побыстрее прокачать варвара до тридцатого уровня, чтобы получить доступ к адамантовому мечу.

По дороге к воротам я рассказывал все тонкости, все трюки, указал секретные комнаты, где можно надыбать что-то ценное. Голова осчастливленного Гриця пухла на глазах. Взмолился, огрызком карандаша записал пару особо трудных мест, провожал меня чуть ли не до остановки, а унесся обратно едва ли не кувырками, как во всех фильмах передвигаются такие вот накачанные спецназовцы. А с мечом так ему бы вовсе цены не было: Ланселот, Тристан, Галахад, Антара, Добрыня…

Он – да, понятно, но почему я, человек третьего тысячелетия, у которого самый навороченный комп… Со стороны леса свежий ветерок донес чистый свежий запах листьев и хвои, я глубоко вдохнул, конь подо мной призывно заржал. Под тонкой кожей перекатываются его могучие мускулы… впрочем, у меня мышцы не мельче, а длинный меч за моими широченными плечами могут поднять только мои мускулистые руки. Широкие браслеты из черной бронзы охватывают мои запястья и мои предплечья…

Снова я сражаюсь и строю свой мир в некоем феодализьме, где не то что Интернета, еще даже порох не придумали. Наверное, потому, что будущее – оно еще может быть и опасным, а вот феодальная Европа – это мир детства, где все знакомо вдоль и поперек, привычно, каждый камешек и рытвинку знаешь… Здесь я – феодал, король, сам издаю законы, сам и применяю, а если закон меня не устраивает, тут же меняю на ходу. Да и какие законы, если я – вождь, а значит – моя воля и мое слово и есть закон?.. Красота – полная и абсолютная свобода. А вот в будущем, понятно, никаких свобод. Чем человек выше поднимается по лестнице эволюции, тем свобод меньше, а ограничений больше. Так что в будущем – творчество, работа, в прошлом – оттяжка, кайф, расслабон…

Ветер свистел в ушах, трепал волосы, длинные искры вылетали из-под копыт целыми снопами. Когда я с грохотом мчался через Великую Степь, за моей спиной высоко в небе как будто неслась огромная черная стая ворон. Это мой конь выбрасывал широкими копытами целые пласты земли вместе с ковылем, чертополохом, перекатиполем.

Узкая дверь распахнулась, я торопливо выскочил на темный асфальт. Автобус, который лишь притормозил, тут же набрал скорость и погнал дальше. Последний рейс…

Копыта стучали по асфальту сухо, негромко, сдержанно. По черной проезжей части прополз версальский фонтан, сильные струи смывают грязь даже с тротуара, пришлось спрятаться за дерево, ибо мужик за рулем даже не подумал уменьшить напор.

Я дернул повод, забыв, что конь понимает движения моего колена, а то и мысли, сухой перестук копыт стал мягче, асфальт пошел черный, как космос, теплый, пахнущий нефтью.

Перед нашим домом спешно суетятся крупные оранжевые муравьи. Большой муравей-матка вывалил на асфальт темную экзотично пахнущую кучу, а рабочие муравьи лопатами разравнивают, вбивают в щели. Огромная глыба муравья-матки сдвинулась, мелкие отступили, широкие колеса примяли свежеуложенный асфальт, вернулись на место, и мелкие еще раз, уже окончательно бросили несколько лопат черного и феромоново пахнущего, заровняли.

Я въехал в подъезд, у нас ни кодовых замков, ни домофонов, ни консьержки, что значит – стены подъезда расписаны, почтовые ящики погнуты, два покороблены огнем, закопчены, но лифт все-таки лифт: двери распахнулись, мы вошли, в кабине я повернулся в седле и едва отыскал нужную кнопку. К счастью, живу на семнадцатом, это самая верхняя, не надо лезть коню под брюхо. С моими глыбами мышц могу не удержаться и соскользнуть, как по ледяной горке…

Через считаные секунды двери распахнулись уже на моей верхотуре. А в моем Зачарованном Королевстве мне приходится на свою башню короля-мага подниматься по винтовой лестнице. До-о-олго подниматься, да и то самый верх равен разве что пятому этажу здешней хрущобы. Впрочем, в тех эпохах, когда двухэтажный дом – великая редкость, башня в пять этажей – небоскреб…

Отец открыл дверь, когда я рылся в карманах в поисках ключа. Зимой я обычно нахожу ключи за подкладкой в районе колена, у меня в каждом кармане по дырке…

В глазах своего родителя я прочел такую любовь и ласку, что неизвестно, почему стало стыдно. А я ведь тоже люблю своего отца… но все-таки стыдно.

Из прихожей меня метнуло в комнату, проверил, не отрубился ли модем, а потом вернулся и снял обувь. Еще пообщались с отцом, но он уже зевал, глаза слипались, через пару минут ушел, я слышал, как рухнул в уже приготовленную постель. А у меня за это время в джезве началась плохо управляемая реакция ядерного взрыва, пошла вверх коричневая шапка, вот-вот превратится в знакомый гриб в верхних слоях атмосферы… если не успею вовремя снять с конфорки.

Комп за это время, как быстроногий паук, молниеносно пробежался по Всемирной Паутине, что-то наловил, начал апгрейдивать, скачивать новые примочки…

Красота, я с чашкой горячего кофе вернулся к жадно ожидающему меня компу, извинился за долгое отсутствие и… начал жить!

Я отрубился под сладостное утро субботы. Это, выходит, я у Конона пропахал неделю? А пролетела как один час… Счастливые трусов не надевают, тьфу с этой Нюркой, в общем, когда все клево, время летит, как гигапиксели на джифорсе, а когда хреново, то ползет как дефрагментация на двушке. От Конона своему компу я ничего не принес в клюве, кроме пароля, но зато это ж unlimited доступ, о каком мечтает всякий интернетчик! К тому же у меня хоть и один телефонный номер, но отец даже не подозревает, что модем тоже пашет вовсю, на телефонных звонках это не отражается…

Слышно было, как в соседней комнате скрипнул сдвигаемый диван. В ванной пошумела вода, в прихожей что-то грюкало, наконец очень тихонько, чтобы не разбудить ребенка, это меня, защелкнулась собачка дверного замка. Ага, отправился в булочную, в это время привозят свежие, горячие, пахнущие…

Я все еще валялся бездумно и безмятежно, когда раздался звонок в прихожей. Я посмотрел в глазок, по ту сторону двери молодая миловидная женщина в домашнем халате и в домашних шлепанцах, улыбается заискивающе.

Я натянул шорты и открыл дверь. Женщина сказала искательно:

– Здравствуйте, я ваша соседка…

– Сверху или снизу? – спросил я, вспоминая, не затопил ли кого, не слишком ли громкой вчера была стрельба в динамиках и жуткие крики: «Убивают!»

Она робко спросила:

– Что, вот так сразу?.. А может, сперва посмотрите наш компьютер?.. Мы сегодня купили, но, пока ребенок в школе, хорошо бы поставить пароли… Чтобы не играл, в Интернет не лазил…