Пролейтесь, слезы… - Дик Филип К.

– Слушаюсь, мистер Бакмэн.

– Почему они не называют вас генералом? – поинтересовался Джейсон Тавернер.

– Когда меня называют генералом, я чувствую себя обязанным написать книгу о том, как захватить Францию и не воевать при этом на два фронта.

– Вы для них просто “мистер”.

– Совершенно верно.

– Это разрешено?

– Мне не у кого спрашивать. В мире всего пять полицейских маршалов, и все они предпочитают, чтобы их называли “мистер”.

– Но есть еще и Директор.

– Директор никогда меня не видел, – сказал Бак-мэн. – И никогда не увидит Равно как и вас, мистер Тавернер. Кстати, вас вообще никто не может увидеть, поскольку, как вы сами заметили, вы не существуете.

В комнату вошла женщина в серой полицейской форме с подносом в руках.

– Ваша любимая еда в это время ночи, – сказала она, ставя поднос на стол Бакмэна. – Ветчина и сосиски.

– Вы что будете? – спросил Бакмэн у Джейсона.

– Сосиски хоть качественные? – Джейсон прищурился, чтобы получше разглядеть. – Возьму сосиски.

– С вас десять пятьдесят, – сказала женщина. – Кто будет платить?

Бакмэн порылся в карманах и вытащил деньги.

– Благодарю. – Женщина вышла.

– У вас есть дети? – спросил Бакмэн.

– Нет.

– А у меня есть. Я покажу вам трехмерную фотографию, – сказал Бакмэн и достал из ящика стола пульсирующий разными цветами квадрат Взяв фотографию, Джейсон развернул ее под нужным углом к свету и увидел мальчика в шортах и свитере, бегущего босиком по полю со шнуром от воздушного змея в руках. Как и у генерала, у него, были короткие светлые волосы и тяжелая широкая челюсть. Уже.

– Симпатичный, – сказал Джейсон и вернул фотографию.

– Змей у него так и не взлетел, – вздохнул генерал. – Наверное, еще маленький. А может, боится. Вообще-то он у нас нервный. Может быть, оттого, что редко видит нас с матерью. Он ходит в школу во Флориде, а мы живем здесь. Это нехорошо. Так, говорите, детей у вас нет?

– Во всяком случае, я о них не знаю, – сказал Джейсон.

– Не знаете? – Бакмэн удивленно поднял бровь. – Выходит, вы никогда серьезно не интересовались этим вопросом? Не пытались узнать точно? Отцы обязаны материально поддерживать детей независимо от того, родились они в законном браке или нет.

Джейсон кивнул.

– Ладно, – произнес генерал, убирая фотографию в стол. – Каждому свое. Подумайте, однако, что у вас осталось в жизни. Вы никогда не любили ребенка? До боли в сердце, от которой можно умереть?

– Вот уж не знал, что такое бывает, – ответил Джейсон.

– О да. Моя жена утверждает, что можно забыть всякую любовь, но не любовь к ребенку. И если с ребенком что-то случается – смерть или страшное несчастье, – вы никогда не сможете оправиться от потрясения.

– Тогда, – произнес Джейсон, накалывая сосиску на вилку, – лучше не испытывать таких чувств – Не согласен, – возразил Бакмэн. – Любить надо всегда, особенно ребенка. Это самый сильный вид любви.

– Понятно, – кивнул Джейсон.

– Ничего вам не понятно! – махнул рукой Бакмэн. – Откуда вам, шестым!… – Он раздраженно разворошил лежащую на столе кипу бумаг. Потом снова собрал бумаги в стопку. Похоже, генералу удалось успокоиться. Но он все равно не мог понять позицию Джейсона Тавернера. Для Бакмэна ребенок был важнее всего. Любовь к нему и, конечно, к его матери составляла опору жизни.

Какое- то время они ели молча. Соединявший их мостик неожиданно пропал.

– В здании есть кафетерий, – сказал наконец Бакмэн, запив еду стаканом напитка, имитирующего пиво “Танг”. – Но кормят там какой-то отравой. Похоже, родственники поваров сидят в исправительных лагерях, и они нам за них мстят. – Он рассмеялся. Джейсон Тавер-нер промолчал. – Мистер Тавернер, – произнес Бакмэн, вытирая углы рта салфеткой. – Я намерен вас отпустить. Я вас не задерживаю.

– Почему? – уставился на него Джейсон.

– Потому что вы ничего не сделали.

– А как же изготовление фальшивых документов? – хрипло спросил Джейсон – Разве это не преступление?

– В моей власти простить любое преступление. Любое, какое я захочу. Считаю, что вы пошли на это под давлением сложившихся обстоятельств. Вы не хотите мне о них рассказывать, однако кое о чем я догадываюсь.

– Спасибо, – пробормотал Джейсон после паузы.

– Но, – добавил Бакмэн, – мы закрепим на вас электронные датчики. Вам никогда не удастся остаться в одиночестве, разве что в мыслях, да и то вряд ли. Каждый, с кем вы вступите в контакт, будет рано или поздно допрошен…, как, например, девушка по фамилии Нельсон, которую сейчас приведут. – Он наклонился к Джейсону Тавернеру и заговорил медленно и отчетливо, чтобы тот наверняка его понял: