Вирусапиенс - Гатаулин Сергей

Семён вырвал серую кишку из рук худощавого шутника и уверенным движением, почти не глядя, воткнул в бок своего «Ламборджини».

– И вправду есть! – удивленно прошептал он.

– С некоторых пор я вижу байты, шуршащие по кабелям, – заявил Мелехов, стараясь оставаться серьёзным.

Профессор испуганно посмотрел на молодого человека.

«Неужели и этот?» – мелькнула испуганная мысль, но как только Медведев заглянул в смеющиеся глаза Александра, исчезла.

– Ха! Это не он байты в сети видит, это я его здесь каждый день вижу! Ходит в пустую лабораторию, как на работу, – засмеялся Ванидзе, бесшумно появляясь за спиной Мелехова.

Александр неожиданно и непривычно посерьезнел.

– Да, на работу! – вызывающе заявил он. – Меня никто не увольнял, потому и хожу. Многие ходят.

– Остальные ждут, – добавил Алик, смущенно глядя на Медведева. – Мы уже думали, что вы совсем не появитесь, но вчера зашел полковник. Не помню, как его зовут? – задумавшийся Ванидзе прижал кулак ко лбу. – Нуу… тот, что притащил с собой тупого здоровяка – Ванькина, кажется, – пробормотал молодой человек и вдруг, побледнев, икнул.

Он мотал головой, не преставая хлопать растерянными глазами, а из дверей соседней комнаты, словно корабль из гавани, выплывал громадный Ванькин.

Нелестная характеристика Ванидзе нашла адресата. Миролюбивый парусник мгновенно превратился в готовый к бою ракетоносец.

– Илья! – громко представился человек-корабль. – Охраняю вашего босса.

Кивнув смущенному программисту, Ванькин тихо, чтобы никто не слышал, прошипел:

– И только поэтому я ещё не сломал тебе шею.

– Он со мной! – успокоил Медведев разволновавшихся сотрудников и, когда гул в комнате стих, спросил: – Надеюсь, полковник Коваль объяснил цель своего визита?

– Вначале он что-то плёл о заблудших душах и оставшихся без пастуха овцах, – ответил Семён, отрываясь от экрана ноутбука. – Затем на мгновенье пришел в себя и заявил, что вы с друзьями появитесь сегодня. Попросил всех нас собраться в лаборатории. После чего вновь погрузился в какой-то мистический транс: грозил кому-то пальчиком, пугал вторым пришествием мессии, вспоминал какого-то Емельяна.

– Странно, – задумчиво пробормотал Медведев. – Откуда он узнал, что мы будем здесь?

– Профессор, мы тут… вот… – словно боясь неодобрения со стороны профессора, прошептал Семён, протягивая мятые листы, покрытые плотной сетью математических символов и электрических схем. – Пока вас не было, интересное устройство придумали.

В лабораторию шумно ввалились Жора с Бейрутом, мгновенно заполнив собой все пространство «Медвежьей берлоги».

Проходя мимо Семёна, Бейрут вырвал из его руки мятые бумажки. Едва коснувшись исписанных прямоугольников взглядом, уважительно произнёс:

– Как связать человека с компьютером, придумали? А может, не придумали, а позаимствовали? А?

Всмотревшись в обиженные физиономии «работников программного фронта», Бейрут улыбнулся и воскликнул:

– Молодцы! Связующий интерфейс – штука интересная и очень полезная в применении!

Профессор внимательно посмотрел на возбужденного хакера.

– А ты откуда знаешь? – возмутился Семён, отнимая у Бейрута распечатку вычислений.

– Знавал я одного человека, который уже пользовался подобным устройством, – улыбнулся тот. – Правда, ему эту штуку в мозг вшивали, а у вас, если не ошибаюсь, внешнее устройство разработано.

– Ты имеешь в виду Потёмкина? – вмешался в разговор Жора.

Он, как и профессор, внимательно следил за каждым движением товарища.

Поначалу в поведении хакера не было ничего странного: слегка возбужденная речь, резкие угловатые движения – в общем-то, всё как всегда.

Однако постепенно состояние Бейрута ухудшилось. Глаза словно покрылись коркой льда. Затем внезапно зажглись холодным огнем. Выталкивая затаившуюся глубоко внутри боль, тело завибрировало, напрягаясь. Взгляд, словно рентгеновский луч, ощупал окружающее пространство, останавливаясь на глазах неубедительно храбрящегося Алика.

Сказать, что это был проникающий в глубину души взгляд, не будучи хозяином этой самой души, было бы неправильным. Кто знает, что происходило в голове молодого человека?! Однако реакция бедного программиста подтверждала мистическую характеристику: Алик выставил ладони перед собой, как если бы закрывался от яркого света. Тело его обмякло, руки бессильно рухнули вниз, повисая вдоль тела безжизненными плетями. Глаза потухли, и молодой программист качнулся, погружаясь в гипнотический транс.