Танцы на снегу - Лукьяненко Сергей Васильевич

– Сашка, – сказал я. – Скажи, а разобрались, как именно эти программы действуют?

Он кивнул:

– Разобрались. Вот из-за него и разобрались… – Он кивнул на Лиона, и тот даже покраснел от удовольствия.

У человека мозг начинает работать словно компьютер. Такой эффект используется в потоковых вычислениях, но там мозг просчитывает пятимерную навигацию, а здесь строит виртуальный мир, в котором человек начинает жить. Все те, у кого программа сработала, ничего и не заметили. Им казалось, что они проснулись, стали жить, как прежде, их президентом стала Инна Сноу, а Император вдруг принялся всех притеснять, и началась война. Они за одну ночь прожили целую жизнь, и вся эта жизнь их убедила – Инна Сноу хорошая, она самый лучший правитель…

– И у всех были одинаковые сны?

– Нет, конечно. Как могут быть одинаковыми сны у академика, домохозяйки и трехлетнего малыша? У всех разные. Те, кто мечтал о приключениях, – воевали. Те, кто мечтал разбогатеть и жить в пентхаузе, – разбогатели и жили. Те, кто мечтал о любви, – полюбили… Но всегда были Инна Сноу и Император. Сноу – хорошая, Император – плохой.

– Но потом сон кончился, – сказал я, краем глаза поглядывая на Наташку. Та совсем закопалась в кремах, духах и пудрах. Как же она в лесу без всего этого обходилась?

– Сон кончился и даже забылся, – кивнул Сашка. – Так и было задумано. Но дело в том, что характер-то уже изменился! Слабее всего эти сны действуют на пожилых людей. У них и без того многое в жизни было, им поменять убеждения трудно. Некоторые не выдерживают, сходят с ума или впадают в каталепсию. Зато молодежь, а особенно – дети, у которых характер еще не сформирован, сразу становятся такими, как хочется Инею… даже не Инею – Инне Сноу!

– Получается, что она одна во всем виновата? – спросил Лион, внимательно слушавший Сашку. Маленький фаг кивнул:

– Да, получается так. Это редко бывает в истории, чтобы один человек сумел причинить столько зла. У нас есть виртуальные симуляторы истории, они довольно надежные… если выдернешь какого-нибудь великого диктатора или ученого – мало что меняется. Ну, будет Вторая мировая война длиться на пять дней меньше, к примеру… или вместо Германии другая страна войну развяжет… или Наполеон при Ватерлоо победил, зато потерял почти всю армию и его осенью свергли. В общем – результат один. Зато когда мы попробовали выдернуть Инну Сноу – все меняется. Иней – обычная мирная планета. Никаких восстаний, никакого программирования психики.

Он помолчал и неохотно признал:

– Вот только и впрямь похоже, что Сноу нельзя убить.

– Как же так? – спросил я.

– Похоже, она клонировалась. И переписала свою память клонам. Так что если одну Инну Сноу убить, то немедленно появится другая. Точно такая же. Это не бессмертие, конечно, но зато никакой смены власти.

– Я слышал, что дед нашего Императора тоже был клоном, – сказал Лион. И вызывающе посмотрел на Сашку. – Слухи такие ходили.

– Был, – признал фаг, поколебавшись. – Нам рассказывали. Но там другое… предыдущий Император просто не мог иметь детей. Поэтому он создал клона и воспитал его как наследника.

– И чем он лучше Сноу? – не унимался Лион.

– Так он же свою память не переписывал! – возмутился Сашка. – Его клон вел совсем другую политику, это при нем мы помирились с Цзыгу и вообще… Вы что, историю не знаете?

Историю мы в самом деле знали неважно. И спорить не стали. Но Сашка все-таки принялся дальше нас разубеждать:

– Личного бессмертия все равно не бывает. Для этого надо, чтобы сознание человека непрерывно транслировалось его клону, а клон при этом вовсе не мыслил, а был наготове… ну, это как резервное копирование информации в компьютерах. Таких технологий нет, и вряд ли они появятся…

В этот момент вошел Стась – я уже начал воспринимать его как Стася, несмотря на чужой голос, незнакомое лицо и солидное брюшко. Вошел и сразу сказал:

– Не совсем верно, стажер. Подобная технология была просчитана в теории, но на практике требуется техническая революция, чтобы обеспечить ее воплощение в железе.

Сашка кивнул и спросил:

– Все сгорело?

– Все. В прах. Вы готовы, ребята?

Наташка стала быстро стирать с носа излишки крема.

– Не спеши, – остановил ее Стась. – Сейчас я сделаю тебе инъекции для подготовки к анабиозу. Времени у нас мало, так что смесь будет концентрированная, придется потерпеть. Но вначале сходи в туалет… это, кстати, всех касается! Сашка, а ты поищи, в аптечке должны быть памперсы больших размеров.

– Чего? – возмутился Лион.

– Вам придется провести почти двенадцать часов без движения. Туалетов в чемоданах не предусмотрено, даже в самых дорогих.

Сашка усмехнулся и полез в шкаф. А Наташка, хоть и не проронила ни слова, покраснела, будто кипятком ошпаренная.

Уже потом я понял, что Стась не испытывал никаких иллюзий. Полный камин золы и странное поведение «олигарха» могло смутить контрразведку Инея, но никак не обмануть. Он действовал исходя из того крошечного шанса, что девочка Элли и впрямь была связной подпольщиков, узнавших о визите Бермана и решивших его уничтожить.

Но мы Стасю верили безоговорочно. Раз он что-то придумал – это получится. Ведь он уже спасал нас с Нового Кувейта!

Даже Наташа заразилась этой верой.

Верил ли в удачу Александр? Не знаю. Все-таки он был фагом и умел скрывать свои чувства.

Так что, упаковываясь в багаж, мы, кроме раздражения, ничего не испытывали. Ни малейшего страха.

Наташка устроилась комфортнее всех. Ее запаковали в анабиозную капсулу, предназначенную для Сашки, удобную и даже уютную, с односторонне прозрачным окошком над головой. Платье, позаимствованное у маленького фага, тоже было ей впору, и выглядела она в нем просто замечательно. Сашка даже стал объяснять ей, как включить в капсуле музыку, чтобы коротать время с комфортом, но Стась строго покачал головой и велел проигрыватель не включать.

Лиону повезло меньше. Его запаковали в здоровенную сумку, но Лиону пришлось усесться на корточки. Чтобы он не слишком переваливался внутри и носильщики не насторожились, Стась плотно обложил его одеждой. Узенькие джинсы, которые с улыбкой вручил ему Сашка, на памперс, конечно же, не налезли. Так что Лион, усаживаясь в сумку, был одет лишь в свитер и подгузник, джинсы подложил под себя.

А мне досталось самое неудобное место – в квадратном чемодане, похожем на старинный сундук. Сесть на корточки не получалось, он был слишком низким. Лечь тоже, сундук был коротким. Так что я улегся на дно сундука, сложившись в поясе как перочинный ножик.

– Вытерпишь? – с тревогой спросил Стась.

– Конечно. Я крепкий.

Стась покачал головой, но все-таки стал укладывать на меня всякое мягкое барахло. Я особенно не переживал, я радовался тому, что поверх дурацкого подгузника сумел натянуть просторные спортивные шорты. Вдруг нас все-таки обнаружат? Стыдно было бы выбираться из багажа в памперсе, словно младенец…

Глупость, конечно. Но тогда я радовался именно этому, будто не понимал – если нас найдут, то постыдный подгузник будет самой маленькой из проблем…

Щелкнули замки над головой, вокруг потемнело – лишь из маленьких дырочек пробивались острые лучики света.

– Слушайте внимательно, – вполголоса сказал Стась. – Сейчас мы вызовем прислугу, багаж погрузят и отправят в космопорт. Сидите тихо. Не двигайтесь. Дышите равномерно и ровно. Не произносите ни слова. Даже если вам покажется, что вас обнаружили, ничего не делайте. Что бы ни случилось – ничего не предпринимайте! Положитесь на меня!

Он помолчал и добавил:

– Через шесть часов, когда багаж доставят в каюту, можно будет выйти. Скорее всего еще до старта с планеты. Но даже если мы не успеем вытащить вас отсюда до старта – например, нас, как почетных пассажиров, могут пригласить в капитанский салон, – терпите и молчите. Перегрузки будут символические, это современная туристическая яхта с гравикомпенсаторами. А между выходом на орбиту и прыжком в гиперканал пройдет не меньше часа… мы успеем окончательно подготовить Наташу к анабиозу.

Я вздрогнул, сообразив, что это мы можем спокойно оставаться в багаже даже во время прыжка. А Наташка мгновенно умрет, если ее не положить в анабиоз.

– Все будет в порядке, – еще раз сказал Стась. – Доверьтесь нам.

Потом наступила тишина. Стась и Сашка куда-то ушли. Я лежал, размышляя, можно ли поговорить с Лионом, – сумка с ним стояла совсем рядом. Но решил, что нарушать запрет Стася не стоит. И правильно сделал – как открылась дверь, мы даже не заметили, лишь услышали голоса:

– Нет, ты гляди, сколько барахла… Все это вдвоем тягать?

– Это наша работа. Берись…

Я сразу сообразил, что первый из говорящих – нормальный, а второй – отморозок. Они подошли, приподняли сундук, нормальный негромко выругался. И потащили.