Лучший друг Бога - Дик Филип К.

Двадцать четыре часа спустя с «Серого Динозавра» пришло четвертое послание, зафиксированное громадным радиотелескопом на Марсе:

«Нам известно, что вы открыли лагеря и объявили всеобщую амнистию. Этого недостаточно».

«Весьма лаконично», – подумал Уиллис Грэм, изучая отпечатанное послание.

– И у нас не было возможности передать им ответ? – спросил он принесшего эту новость генерала Гефеле.

– Думаю, мы достигаем его, но он не слушает – либо из-за поломки в схемах его приемной аппаратуры, либо просто по, причине его нежелания вести с нами переговоры.

– Когда он будет где-нибудь на расстоянии сотни астрономических единиц от нас, – спросил Грэм, – сможете ли вы поразить его кассетной ракетой? Одной из тех, что рассчитаны на… – Он рубанул рукой воздух.

– На поражение, – отозвался генерал Гефеле. – Мы располагаем шестьюдесятью четырьмя типами ракет, которые мы сможем для этой цели использовать; я уже отдал приказ, чтобы суда-носители развернули их во всей области, где мы ожидаем появление того корабля.

– Но вы же не знаете ту «область, где мы ожидаем появление того корабля». Он мог выйти из гиперпространства где угодно.

– Тогда скажем так: все наши боевые средства готовы к применению, как только «Динозавр» будет замечен. Возможно, Провони блефует. Возможно, он вернулся один. Точно так же, как и десять лет назад улетел.

– Нет, – проницательно заметил Грэм. – А его способность оставаться в гиперпространстве с этой старой бадьей 2198 года? Нет, его корабль был перестроен. И с использованием неизвестной нам технологии. – Вдруг его осенила еще одна мысль. – О Господи, он… он вместе с «Динозавром» может быть внутри этого существа; оно могло обернуться вокруг корабля. Тогда корпус, конечно, не распался. Возможно, Провони сейчас напоминает какого-нибудь мелкого паразита внутри этого инопланетного существа, с которым он, впрочем, находится в хороших отношениях. Симбиоз. – Эта мысль показалась ему правдоподобной. Но ведь ни одно существо – ни гуманоидное, ни какое-либо другое – никогда не делало чего-нибудь за просто так; он знал это как одну из жизненных истин – знал не хуже собственного имени. – Вероятно, им нужна вся наша раса – шесть миллиардов Старых Людей, а потом и мы, чтобы сплавиться вместе с ним в какое-нибудь полиэнцефалическое желе. Прикиньте, как вам это понравится?

– Каждый из нас, включая Старых Людей, будет сражаться против этого, – тихо проговорил генерал Гефеле.

– Ну, для меня это звучит совсем не так плохо, – сказал Грэм. – И я гораздо лучше вас представляю себе, на что похож такой мозговой сплав.

«Тебе ведь известно, что мы, телепаты, делаем каждые несколько месяцев, – подумал он. – Мы где-нибудь собираемся и сплетаем наши сознания в одно огромное-совокупное сознание, единый мыслительный организм, мыслящий как пять или шесть сотен мужчин и женщин. И это время радости для всех нас. Даже для меня».

Только здесь, в варианте Провони, в сеть будут вплетены все.

Впрочем, эта идея могла принадлежать вовсе не Провони. И все же… Грэм уловил нечто в этих четырех посланиях – использование слова «мы». Похоже, прослеживалась какая-то согласованность между Провони и тем существом. «И достаточно гармоничная, – подумал Грэм. – От посланий, несмотря на лаконичность, так и веет холодом… как говорят эти ребята. И тот, кого Провони везет, – лишь авангард многих тысяч, – ужаснулся он про себя. – Первые жертвы – экипаж «Барсука». Непременно надо воздвигнуть где-нибудь стелу в их честь. Они не побоялись вступить в поединок с Провони; они преследовали «Динозавр» и приняли геройскую смерть. Может быть, обладая людьми такой отваги, мы могли бы сражаться и в конце концов победить». А вести межзвездную войну невероятно тяжело – он где-то читал об этом. После таких размышлений он почувствовал себя как минимум втрое лучше.

Несколько часов пробиваясь сквозь людские полчища, Николасу Эпплтону удалось в конце концов разыскать здание, где находилась квартира Дэнни Стронга. Он вошел в лифт и поднялся на пятнадцатый этаж.

Там он постучал в дверь. Тишина. А потом раздался ее голос, голос Чарли:

– Кого там несет?

– Это я, – сказал он. – Я знал, что ты придешь сюда.

«Если Уиллису Грэму хотелось, чтобы мы не встретились, – подумал он, – ему не следовало отпускать нас обоих».

Дверь отворилась. За ней стояла Чарли в полосатой черно-красной рубахе, дутых шароварах, домашних сандалиях… а на лице ее уже был изрядный слой грима, включая непомерной длины ресницы. Эти ресницы произвели на Ника впечатление, хоть он и знал, что они фальшивые.