Вирусапиенс - Гатаулин Сергей

– Кто ты? – разозлился Анатолий, будучи абсолютно уверен, что перед ним не Потёмкин. – И чем ты здесь занимаешься?

– Точно не хватит. Чем дальше в лес… Тьфу ты! – продолжал белоснежный балахон, не обращая внимания на возмущение Анатолия. – Чем глубже погружаешься, тем больше сила выталкивания.

– Кто ты? – Анатолий с трудом сдерживал бушующую в груди ярость.

– Я? Кхм… – запинаясь, пробормотал стушевавшийся лаборант, скользнув взглядом по столам. – Зови меня «Первый». Кхм. Я здесь будущее создаю. А вы мне мешаете, – недовольным тоном закончил незнакомец с лицом седобородого старца.

Быстро скользнув к столу, он вытащил из большой замутнённой банки нечто попискивающее и извивающееся и пересадил это в пластиковый контейнер.

Анатолий, присмотревшись к собеседнику, почувствовал в его движениях неестественность, словно это был не человек. Периодически меняя облик как перчатки, хозяин лаборатории иногда напоминал Потёмкина, иногда превращался в седого взъерошенного старичка. Порой телохранителю казалось, что сама Вселенная заглядывает ему в глаза.

– Что вы за существа такие? Не зная механизма, прыгаете по ветвям Хронодендрида, как обезьяны по пальме! – Потёмкин выронил пробирку.

Раздраженно махнул рукой, прошептал что-то, помолчал несколько секунд и гневно продолжил:

– Ломитесь в прошлое, как слон в джунгли, ломая все на своём пути.

– Ты не наезжай, лучше объясни, что я не так сделал. Я же не нарочно попал в это твоё прошлое, – попробовал оправдываться Анатолий.

– Это-то и плохо, что не нарочно! – завопил Дмитрий, мгновенно обернувшись бодреньким старичком.

Дедушка недовольно фыркнул, глядя на смущенного Анатолия.

– Я просил называть меня «Первый»!

– Хорошо, – пообещал Анатолий, не понимая причины раздражения собеседника.

– Нельзя менять историю, не задумываясь о последствиях – слишком тонка историческая ткань. Любое непродуманное, пусть даже незначительное, вмешательство может разрушить всё древо времен. Чем ближе к корневой системе – тем большие последствия могут произойти в будущем, – первый покачал головой, скривился. – Ну, не разрушить, но изменить так, что появится дополнительная ветка или отросток, а это чревато последствиями для соседних ответвлений.

Анатолий скучал, захотелось исчезнуть.

«Может, просто прыгнуть туда, где нет этого нудного лектора-оборотня», – подумал он, но старичок предупредил его мысль.

– Даже не пытайся! – погрозил он пальцем.

Анатолий заинтересованно уставился на Первого, напомнившего ему родителя в моменты, когда тот устраивал маленькому Толе выволочку по поводу плохой оценки.

– Наконец я привлек твоё внимание, – заметил отец.

– Почему я попадаю в прошлое? – осторожно спросил Анатолий. – Ведь я хочу вернуться в своё время.

– Я же тебе объяснял, но ты, видимо, не слушал, – возмутился Первый, в очередной раз становясь нудным преподавателем. – Ты изначально настроился копировать первый прыжок – точнее, воспроизводить те ощущения, которые его сопровождали. Естественно, прыгнув впервые на сотню тысяч лет в прошлое, ты каждый раз погружаешься всё глубже и глубже.

Анатолий внимательно слушал, не забывая кивать головой, однако слова по-прежнему норовили пролететь мимо его ушей. Утомленный мозг не желал воспринимать информацию.

– Ты подумай, во что человечеству обойдутся твои фокусы с детским творчеством? Бумеранг, копье, картины, песни. Устроил кружок «Умелые руки»! Думаешь, спас человечество?

– Но их бы сожрали, – запротестовал Анатолий, вспомнив Зура и его соплеменников.

– А благодаря тебе сожрали неандертальцев! – заорал Первый. – Более сильный вид, предназначение которого – создавать конкуренцию хомо сапиенсу. У них было равновесие, свободная конкуренция. А ты?!

Анатолий отчего-то почувствовал себя виноватым.

– Откуда мне было знать? – пробормотал он. – Они и меня сожрать хотели. Я жизнь спасал – имею право!

– Да я понимаю, что ты испугался, – соглашаясь, кивнул добрый старичок. – Но какого чёрта ты полез со своими знаниями? Ладно, кресало и копье! Они и без тебя всё это в пределах нескольких десятков тысяч лет придумали бы. Но бумеранг-то зачем? И главное, зачем настенное… художество зачем? Руки чесались? «Право имею!» – вновь разозлился старец в рясе, забегал между столов с пробирками и колбами. – А обязанности как же?

Анатолий почувствовал, что начинает себя жалеть. Он уже готов был полностью согласиться с надоевшим учителем, вот только никак не мог понять: какой вред хомо сапиенсу могут причинить простенькие рисунки на стенах пещеры?