Наложницы ненависти - Панов Вадим Юрьевич

— Но если лаборатория не работает…

— У чудов достаточно Золотого Корня для проведения церемонии, — еще более тихо произнесла Вероника. — Я сумею добыть этот запас, и мы… поднимем Азаг-Тота. — Последние слова она едва обозначила. Практически только артикуляцией губ. Но Анабот понял.

— Да хранит нас его ненависть, — так же тихо ответил он. — Мы обязаны освободить Великого Господина.

— Вряд ли гвардия легко справится с Зеленым Домом, — улыбнулась ведьма. — Плюс к этому мы вырежем ложу Горностаев и всех мятежников…

— И когда Азаг-Тот поднимется, никто не сможет противостоять сиянию его благодатной ненависти, — закончил жабообразный. — Ты ловко придумала. — Массивный воин вплотную приблизился к девушке. — Кстати, перерожденная, к тебе вернулась вся память Тасмит?

Вероника оценивающе посмотрела на гиперборейца:

— А нам есть что вспомнить?

Южный Форт, штаб-квартира семьи Красные Шапки.

Москва, Бутово, 4 августа, суббота, 22:11

Логово Красных Шапок отчаянно напоминало потревоженный муравейник. И не столько внешне, хотя громоздкую, красного кирпича конструкцию нельзя было назвать шедевром архитектуры, сколько поведением обитателей. В принципе бестолковая суета являлась традиционным состоянием дикарей, но такая паника, как сейчас, была редкостью даже для них. Тяжелые ворота распахнуты, грязный внутренний дворик беспорядочно заставлен джипами, мотоциклами и грузовиками всех мастей, в которые низкорослые бойцы лихорадочно набивали спасаемые пожитки. Тюки, узлы, чемоданы… Крики, ругань, изредка вспыхивающие драки… Артем, неспешно вошедший в Южный Форт, выглядел на фоне Красных Шапок глыбой спокойствия.

— С чего такая спешка? — осведомился наемник, подойдя к возглавляющему бардак Кувалде.

Фюрер удивленно воззрился на наемника единственной оставшейся гляделкой:

— Ты чего офонарел, чел? Проклятый Леонарф бросил против нашей семьи тварей Кафаф! Сюфа ифет Гомори!!

Природная шепелявость Красных Шапок была выражена у Кувалды необычайно сильно.

— Куда?

— ИФЕТ! СЮФА!! ПРИБЛИЖАЕТСЯ!!! ГОМОРИ!!!!

— А-а… — Артем положил в рот жевательную резинку. — Слушай, Кувалда, я как раз хотел поговорить о небольшом дельце.

— О каком? — насторожился одноглазый. — Только учти, что фо конца войны мы заняты — с тварями Кафаф воюем.

В воротах столкнулись два грузовика с барахлом, и между Красными Шапками вспыхнула поножовщина: каждая группа стремилась первой покинуть ставший неблагоприятным Форт.

— Воюете, и бог с вами, ваши проблемы, — небрежно махнул рукой наемник. — Во сколько ты оценишь свой домик?

Фюрер вытаращился, насколько это ему удалось:

— Не понял?!

— Хочу прикупить недвижимость в этом районе, — пояснил Артем. — Твоя хибара кажется мне подходящей… Конечно, придется здесь все проветрить, покрасить, но это уже детали.

— Сюфа Гомори ифет! И Тощие Всафники!

— Пусть идут, — хладнокровно ответил наемник. — Вы поэтому отсюда сматываетесь?

— Мы не сматываемся, а отступаем! — гордо заявил Кувалда.

— Один черт. Вам же этот дом не нужен.

— А куфа мы буфем возвращаться?

— Гомори идет, — напомнил Артем. — Здесь одни головешки останутся, как от Павильона Обманщиц. Эх, Кувалда, Кувалда, угораздило же ваших предков прибиться к Зеленому Дому. Теперь неприятностей не оберешься.

— Полный трынфец, мля, — образно выразил одноглазый свою грусть. — Эта Всеслава… — Фюрер огляделся, но, увидев, что его подданные слишком заняты спасением имущества, чтобы подслушивать, продолжил: — Такая королева только в порнографических снах хороша, клянусь похотью Спящего. Только и горазфа, что зафницей на балах вертеть, а как война, так все на наши плечи спихивает… Слышал, как фесятка Копыто фве сотни мертвых фемонов разнесла?

— А то!

— Вот так вот, — одноглазый вздохнул. — Герои, мля… Непонятно только, гфе они столько гранатометов сперли.

Наемник кашлянул.

— Слушай, Кувалда, ты мне зубы не заговаривай. Ваша хибара, считай, уже в руинах, и у тебя есть шикарная возможность заключить выгодную сделку. — Артем выплюнул жвачку. — А я тебе хорошие деньги дам. — Он помолчал. — Двадцать тысяч.

— Двафцать тысяч?! Ты знаешь, сколько стоит такой фом?!

— Окраина города, — начал загибать пальцы наемник, — Варшавское шоссе вечно в пробках…

— Зато какой воздух!

— Вот-вот, вами тут каждая комната провоняла, сколько мне еще потребуется денег, чтобы привести домишко в порядок.

— Мы не воняем! Мы пахнем.

— Пахнут благовония.

— А мы, по-твоему, кто?

— Хорошо, — чуточку удивленно согласился Артем. — Ты, Кувалда, главный благовоний.

— То-то же.

Одноглазый наморщил лоб, почесался и, наконец, вытащив из-за пазухи фляжечку виски, сделал большой глоток. Это помогло.

— Что-то я не пойму, чел, чего ты так хочешь купить Южный Форт? Неужели Гомори свернул в сторону?

— Да нет, прет прямо на вас.

Еще глоток заставил мозги фюрера работать с фантастической интенсивностью.

— Мля, я понял! Ты фумаешь, что сможешь убить эту тварь?!

— Опомнись, Кувалда! Кто я, а кто Гомори? Да он наступит на меня и не заметит!

— А я фумаю, чего это хитрый чел бабками сорит?! А его небось наняли!

— Как хочешь, — спокойно произнес Артем. — Я уезжаю.

— Куда уезжаешь?

— В Москву. — Наемник огляделся. — Иерархи Кадаф очень неприятная компания.

— И ты не буфешь его убивать?

— А зачем?

— И никто больше не буфет?

— Понятия не имею.

Кувалда нахмурился: хитрый чел явно замыслил что-то, но вот что? И как бы не прогадать?

— Но ты вефь знаешь, как убить Гомори?

— Возможно.

— Расскажи!

Артем удивленно поднял брови. Кувалда печально вздохнул, допил содержимое фляжки и поинтересовался:

— Сколько?

— Давай прикинем, — улыбнулся наемник. — Если Гомори доведет твой дом до состояния Павильона Обманщиц, его восстановление обойдется тебе по меньшей мере в полмиллиона. Я готов ограничиться половиной этой суммы.

— Это грабеж! — взвыл одноглазый.

— Тогда продай мне свою хибару за двадцать тысяч.

— А ты потом миллион захочешь, чтобы мы снова тута поселились.

— Сколько я захочу потом, неважно. Решать тебе.

— Гомори мимо пройфет, — попытался храбриться Кувалда.

— После того, как десятка Копыто замочила сотню мертвых демонов? Не думаю. Теперь гиперборейцы знают, чего от вас ожидать, и наверняка решат отомстить.

Когда нет выбора, волей-неволей приходится принимать правильные решения. Одноглазый жалобно посмотрел на наемника: