Вознесение - Карпишин Дрю

Ее объяснение вроде бы имело смысл, но Кали подозревала, что она чего-то недоговаривает. Разгерметизация корпуса или утечка активного вещества из двигателя были крайне маловероятными событиями, даже на ветхих, устаревших кораблях. К тому же установленные на борту обычные воздушные анализаторы и детекторы нулевого элемента могли подать сигнал тревоги, и жители кораблей успели бы вовремя надеть защитные костюмы. Скорее всего, ношение скафандра стало для них глубоко укоренившейся традицией, обычаем, рожденным из-за неизбежной нехватки уединения на переполненных кораблях. Воздушные маски и костюмы вполне возможно могли быть единственным физическим, эмоциональным и психологическим барьером в обществе, где практически невозможно иными способами остаться наедине с собой.

— А как вы ходите в уборную? — спросила Джиллиан к немалому удивлению Кали. Она ожидала, что девочка замкнется в себе в попытке отгородиться от толпы и чрезмерного шума, дополненных незнакомым окружением.

Может, маска и скафандр дают и ей тоже некое подобие психологического уединения.

— У нас есть туалеты и душевые на нижних палубах, — пояснил Сиито, отвечая на вопрос Джиллиан. — Комнаты там герметичные и стерильные. Это одно из немногих мест, где мы безбоязненно снимаем скафандры.

— А если вы находитесь не на кворианском корабле? — не унималась Джиллиан.

— Между внутренним и наружным слоями наших скафандров есть специальные герметичные отделения, способные держать отходы организма в течение нескольких дней. Потом их можно опустошить в любой обычной уборной, вроде туалета на вашем шаттле, не подвергаясь воздействию окружающей среды.

Сиито неожиданно устремился вперед и отодвинул занавес одной из кабинок.

— Здесь я живу, — возбужденно произнес он, приглашая их внутрь.

Заглянув за полог, Кали увидела слегка загроможденную, но опрятную комнатку. В углу лежал свернутый спальный матрас. Небольшая электроплитка, телевизор и компьютер располагались вдоль одной из стен. Несколько лоскутов яркой оранжевой ткани украшали стены; их цвет совпадал с цветом занавеса у входа.

— Ты здесь один живешь? — спросила Кали, и Сиито вновь рассмеялся еще одному ее глупому вопросу.

— Я делю это помещение с матерью и отцом. Сестра жила здесь с нами много лет, пока не отправилась в свое Паломничество. Теперь она одна из команды Райа.

— А где сейчас твои родители? — спросила Джиллиан, и Кали показалось, что она уловила оттенок эмоций в ее голосе.

— Отец работает на верхних палубах. Он навигатор. А моя мать обычно заседает в совете капитана Мола, но на этой неделе она вызвалась на работы на одном из Материнских Кораблей. Она вернется через два дня.

— А что это за оранжевая ткань на стенах? — спросила Кали, уводя разговор в сторону от темы родителей. — Она что-то означают?

— Она означают, что моей матери нравится оранжевый цвет, — тихо усмехнулся Сиито и отпустил полог, двигаясь дальше.

Они прошли мимо последних кабинок и вышли к еще одному лифту.

— Дальше я одна поведу людей, — сообщила Исли Сиито и Уго. — Вы двое возвращайтесь к своим обязанностям.

— Боюсь, здесь нам придется расстаться, — сказал Сиито с вежливым поклоном. — Надеюсь, скоро мы встретимся снова.

Уго тоже кивнул, но не произнес ни слова.

В этот момент прибыл лифт, и они вошли в него вслед за Исли. Двери закрылись, и лифт понес их к мостику. Выйдя на палубу, Кали с удивлением увидела еще несколько кабинок, построенных вдоль одной из стен коридора, ведущего от лифта. Очевидно, пространство столь высоко ценилось на кораблях, что даже здесь, всего в нескольких шагах от мостика, кворианцы использовали каждый свободный дюйм.

— Это жилище капитана, — Исли указала на одну из кабинок, мимо которых они проходили, взяв на себя роль гида теперь, когда Сиито оставил их. Сине-зеленый занавес был плотно задернут, и разглядеть что-либо внутри не представлялось возможным. Но, судя по ширине коридора и двум стальным панелям, образующим стены, Кали предположила, что комната капитана ничуть не шире, чем любая другая на корабле.

Когда они поднялись непосредственно на мостик, Кали с некоторым удивлением заметила, что это, пожалуй, единственное место на корабле, где нет толп. И хотя народа здесь было все равно достаточно много для небольшого помещения — рулевой, два навигатора, радист и другие члены экипажа, — точно такую же картину можно было наблюдать на любом судне Альянса. Капитан сидел в кресле в центре мостика, а позади него стоя Лемм; его раненая нога все еще оставалась в фиксаторе. Капитан поднялся и прошел им навстречу, Лемм ковылял сзади.