Экипаж - Рудазов Александр

Из-под скатерти высунулась тонкая девичья ручка и врезала ему, куда дотянулась.

— У-у-уххх!!! — выдохнул Николай, держась за место, до которого она дотянулась. — Маринка, блин, ты че, совсем подурела?![цензура] такая, оглашенная!

— Больно? — посочувствовал Перов, продирая глаза. — Мне вот тоже однажды туда стукнули. Нечаянно. Штангой.

— О-оххх… — аж скрючило Денисова, когда он представил такое. — Ну это ваще[цензура], Андреич…

— Ага. Месяц потом враскоряк ходил. Кольк, а на[цензура] ты меня разбудил?

— Третьяков приперся, — объяснил все одним словом Денисов. Ну хорошо, двумя словами. — Капитан пошел разбираться. Только че-то я стрельбы не слышу…

— Может, не Третьяков? — предположил Перов. — Может, почту принесли? Или еще кто…

— А может, его уже убили? — тоже выдала гипотезу Марина.

— Да чугун тебе на язык, дура! — испугался ее версии Денисов. — Капитан сам кого хочешь замочит! Он знаешь какой… ого-го!..

— Типун, — поправил Перов.

— Что?

— Правильно говорить типун на язык, а не чугун.

— Слышь, Андреич, хорош тут филологией страдать, — недовольно посмотрел на него Денисов. — Какая, блин, разница, че там у Маринки на языке?

— Здравствуйте, Семен Андреевич, — поздоровался полный мужчина, вошедший в зал. Виктор Борисович Третьяков. — Как живете?

Перов и Денисов одновременно подумали об одном и том же — капитана все-таки замочили. Но следом за Третьяковым вошел Моручи — живой, здоровый и без каких-либо признаков недовольства.

К великому удивлению всех присутствующих, этими двоими дело и ограничилось.

— Ах, Семен Андреевич, Семен Андреевич, — грустно вздохнул Третьяков, усаживаясь за стол и бесцеремонно спихивая все еще лежащую на нем Марину. — Ну зачем же вы так плохо обо мне думаете? Разве со мной нельзя договориться? Побеседовали бы, как человек с человеком, пришли бы к соглашению… Ай-яй-яй, ну как же вам не стыдно?.. За что вы Юру так поуродовали? Был человек, стал корнеплод…

— Здра… — сорвался голос у Денисова. — Здрасьте, Виктор Борисович…

— Здравствуйте, Николай Николаевич, — скучающе ответил авторитет. — А вас я, кажется, предупреждал, чтобы не показывались мне на глаза?

— Он со мной, — холодно сообщил Святослав, усаживаясь напротив него. — Так мы будем говорить или будем стрелять?

— Ну зачем же сразу стрелять? — в притворном испуге поднял руки Третьяков. — Посидим, побеседуем… Вы, надеюсь, помните, что будет, если я через час не выйду отсюда?

— Помню, помню, — хмыкнул Моручи.

— А че будет? Капитан, че будет? — забеспокоился Денисов.

— А ты думаешь, он один пришел? — кивнул на Третьякова Святослав. — С ним там две полных машины — на входе дежурят.

— И… и че?..

— Че, че… Взорвут тут все к шайтану, вот тебе и че…

— Это же жилой дом! — ужаснулся Перов. — Тут же полно квартир! Ночь еще, все спят!

Третьяков только развел руками — мол, сам понимаю, но что поделаешь?

— Это моя личная страховка, — мягко промолвил он. — На тот случай, если вы пожелаете меня, грубо говоря, кончить.

— А если возьмем в заложники? — прищурился Моручи.

— Тоже не рекомендую, — с многообещающим видом посмотрел на него Третьяков. — Мы же с вами интеллигентные люди, Святослав Степанович, к чему нам так все усложнять?

— Там, откуда я родом, слово «интеллигент» считается оскорблением, — медленно процедил Святослав. — Оно приравнивается к плевку в лицо. Допускаю, что вы этого не знали, но если вы меня еще раз так назовете, Виктор Борисович, я немедленно вызываю вас на дуэль. Смертельную.

— Вот как? — опешил Третьяков. — Ну что ж, век живи, век учись… А если я скажу, что мы культурные люди, вы тоже обидитесь?

— Нет.

— Хм-м… Ну хорошо, тогда я продолжу там, откуда вы меня прервали… только напомните мне… хотя сам уже вспомнил. Семен Андреевич, что вы скажете, если я предложу купить ваше заведение? Ну вы же согласны, что оно не приносит прибыли?

— Так вот зачем вы все это… — с явным запозданием дошло до культуриста. — А зачем?..

— Ну, предположим, это мой маленький каприз, — улыбнулся Третьяков. — Но это, в принципе, может подождать. Гораздо больше мне хотелось бы побеседовать с нашим общим знакомым — вами, Святослав Степанович. Скажите, вы не хотели бы работать на меня?

— Не работай с ним, он же падла позорная! — тут же завопил Николай.

— Да, я знаю, — обернулся к нему Третьяков. — Но мне как раз и нужны такие люди.