Похититель вечности - Бойн Джон

Ее трясло, пока она рассказывала об этом; она избегала моего взгляда, а мне хотелось подойти и обнять ее, но я не решился, не желая прерывать ее рассказ. Я подозревал, что она никогда никому об этом не рассказывала, даже сестре.

— Как бы то ни было, — продолжила она, — я отправилась в постель и попыталась уснуть, дожидаясь, когда придет Чарли. И он пришел — минут через пятнадцать. «Вставай, — сказал он сурово и захлопнув за собой дверь. — Вставай и уходи». — «Что? — спросила я, делая вид, что он меня разбудил. — В чем дело, Чарли?» Он наклонился над кроватью, схватил меня за плечи, едва не сломав их, и очень четко произнес, подчеркивая каждое слово: «Поднимайся. Одевайся. Убирайся». Когда я начала его спрашивать, почему, что я такого сделала, он принялся собирать мои вещи, проклиная меня за то, что я привела к нему того парня, когда он беседовал с Годовским. «Это, наверное, величайший в мире пианист, — орал он, драматически размахивая руками. — А ты навязала мне какого–то безработного актеришку, просто потому что хотела умыкнуть его, чтобы пофлиртовать с ним в соседней комнате? Меня тебе мало?» — «Я никогда…» — начала было я, но он не дал мне закончить. Он побагровел от гнева, точно я намеренно срежиссировала эту сцену, хотя я всего лишь пыталась избавиться от зануды и не желала вмешиваться в дела Чарли. Началась ужасная ругань, и в четыре утра я оказалась на улице, где ни одного такси. Он не разговаривал со мной несколько месяцев, хотя я постоянно звонила ему. Я была влюблена, понимаешь. Я писала ему, ходила на студию, слала телеграммы, но он меня игнорировал. Я была в полном отчаянии. А потом как–то раз я обедала в городе с Амелией, и увидела, как Чарли с приятелями входит в ресторан. Он заметил меня, слегка побледнел и хотел было уйти, пока я его не заметила, — он терпеть не мог публичные скандалы и испугался, что сейчас может произойти нечто подобное. Я решила даже не приближаться к нему. И тут он заметил мою сестру, которая во все глаза смотрела на него. Весь зал и весь мир закружились вокруг меня. Он подсел к нашему столику, провел с нами весь день, ни словом не обмолвившись о том, что случилось между нами несколько месяцев назад, притворяясь, что мы просто добрые друзья, которые частенько встречаются и обмениваются последними сплетнями. Когда у них с Амелией завязались серьезные отношения, я отказалась исчезнуть. Так я хотела быть поближе к Чарли, понимаешь. Правда в том, Матье, что я с самого начала была с тобой нечестна.

Я кивнул, мне стало плохо. Значит, все это время она меня обманывала? Это жестоко. Ведь я был уверен, что она в меня влюблена.

— А затем я встретила тебя, — добавила она через минуту. — И все изменилось.

— Как так? — спросил я.

— Помнишь тот день, когда ты пришел домой к Чарли, и мы вчетвером просидели всю ночь, пили мартини и виски с содовой? — Я кивнул. — Я ведь бывала там и раньше, ты же знаешь, — продолжила она. — И не раз видела в этом доме богачей, все они чего–то от него хотели, все мечтали погреться в лучах его славы. А ты — нет. Ты, похоже, отнесся к нему с недоверием. Ты не смеялся нарочито громко его шуткам. Казалось, он тебе даже не особо нравится.

— Ты ошибаешься, — честно признался я. — Он мне нравится. Меня восхищает его самоуверенность. Я нахожу, что это весьма бодрит, честно говоря.

— В самом деле? — Похоже, она удивилась. — Ну, не важно. Ты не лебезил перед ним. Мне это понравилось. Впервые я поняла, что могу смотреть не на него, а на другого мужчину. Я начала понимать, что между нами больше ничего нет, и когда мы с тобой начали видеться, я осознала, что больше не люблю его, даже не нуждаюсь в нем. Что я полюбила тебя.

Сердце у меня подпрыгнуло, я подошел к ней и взял за руку.

— Так ты меня любишь? — спросил я.

— О да, — сказала она, как бы даже извиняясь.

— Почему же мы до сих пор здесь? Если ты больше ничего к нему не чувствуешь, зачем оставаться? Почему обязательно быть рядом с ним?

Ее голос прозвучал холодно, когда она убежденно сказала:

— Потому что он проделает с Амелией то же, что и со мной. Я пережила это, а она может не пережить. Мне нужно быть здесь, с ней, когда это случиться. Можешь ты это понять, Матье? Способен ли ты вообще меня понять?

Я молча посмотрел на Констанс. Над верхней губой у нее тонкой полоской выступила испарина. Глаза ее заволокло усталостью, волосы неопрятно висели — их следовало бы вымыть. Красивее я ни разу ее не видел.

Мы поженились в субботу, в октябре, в маленькой часовне на восточной стороне Голливудских холмов. На церемонии присутствовало человек восемьдесят, в основном — светские приятели из нашего круга, много людей со студии, несколько газетных обозревателей, пара литераторов. Мы были известны уже тем, что были известны, и нас обожали за то, что мы вызывали обожание, поэтому все теперь желали восславить нашу славу. Мы были Матье и Констанс, Мэтт и Конни, знаменитая пара, светские любимцы, предмет городских сплетен. Дуг подвернул лодыжку на теннисном матче и прибыл на костылях, опираясь, как водится, на Мэри, — все ужасно с ним носились, хотя травма была пустяковой. Прибыл и Уильям Аллан Томпсон, и поскольку ходили слухи, будто Уоррен Хардинг^[21] собирается назначить его министром обороны, он, разумеется, тоже привлекал всеобщее внимание. (В итоге он лишился работы, когда разразился скандал с публичным домом, и Сенат наложил вето на его назначение; впоследствии он крупно проигрался и в 1933 году покончил с собой — в тот самый день, когда Ф. Д. Р.^[22], его заклятый враг, был избран президентом на первый срок). Мой юный племянник Том приехал из Милуоки, где он жил со своей женой Аннетт, — я был рад возобновить с парнем отношения, хоть и считал его неотесанным. Похоже, его больше интересовали знакомства с кинозвездами, чем разговоры о собственных планах на жизнь; кроме того, меня удивило, что он не привез молодую супругу — познакомиться со мной. Когда я отчитал его за это, он признался, что она недавно забеременела и ее тошнит с утра до вечера при одной только мысли о каком бы то ни было путешествии. Я же не хочу неприятностей на своей свадьбе, так что все равно лучше оставить ее дома. Чарли и Амелия прибыли под руку: он, как обычно, ухмылялся, однако теперь эта улыбка лишь злила меня, а у нее были красные глаза и потерянный вид. Она едва узнала меня, когда я подошел и поцеловал ее в щеку. Она выглядела измученной, точно жизнь с Чарли подавляла ее, и я не питал особых надежд на их счастливое совместное будущее, равно как и на ее будущее вообще.