Чужак в стране чужой - Хайнлайн Роберт Энсон

— А в результате, — добавил Бен, — количество наших врагов увеличилось. К фостеритам и прочим церквям добавились игорный синдикат и городские власти. Мне кажется, что в уничтожении Храма участвовали профессионалы — фостеритские громилы работают куда топорнее.

Тем временем в гостиной появились люди; они входили, выходили, сбивались в небольшие группы, негромко разговаривали. Джубал ощущал в них что-то совершенно необычное, некую напряженную расслабленность, неторопливую стремительность. Никто не проявлял возбуждения, никто не спешил, и в то же самое время ни одно действие этих людей не казалось бесцельным, случайным — даже такие очевидным образом спонтанные жесты, как приветствия и поцелуи при встрече. Они словно исполняли поставленный хорошим хореографом, хорошо отрепетированный балет.

Спокойствие и нарастающее напряжение — нет, не «напряжение», а скорее уж предвкушение чего-то — напоминали Джубалу что-то знакомое, но что? Хирургическую операционную, где вся бригада работает четко и слаженно, без шума и лишних движений? Похоже, но не совсем то.

И вдруг он вспомнил. Много лет назад, когда люди делали свои первые шаги в космосе при помощи химических ракет, ему довелось однажды наблюдать в бункере управления предпусковой обратный отсчет. Все было точно так же, как сейчас, — те же негромкие голоса, те же разнообразные, но четко скоординированные действия, то же нарастающее, ликующее предвкушение. «Ждание полноты» — вот что чувствовалось в этих людях, но полноты чего? Почему они такие веселые и довольные? Храм, ставший им ближе родного дома, разрушен, а они не впали в уныние, они похожи на детей в канун Рождества.

Джубал успел уже отметить про себя, что во временном Гнезде вроде бы и не практикуется нагота, о которой так много говорил ему Бен, когда же среди заполнивших гостиную людей стали появляться и нагие, он заметил это далеко не сразу.

Он обратил внимание на водопад черных роскошных волос, рассыпавшихся по спине невысокой молодой женщины; женщина вошла в гостиную, послала Бену воздушный поцелуй, внимательно посмотрела на Джубала и удалилась. Джубал проводил ее глазами и лишь секунду спустя осознал, что, кроме волос, на ней не было никакой одежды — и что в гостиной есть немало братьев, «одетых» подобным образом.

— Это Рут, — объяснил Бен. — Новая Верховная жрица. Они с мужем только что вернулись с другого побережья, не иначе как готовили местный храм. Хорошо, что они вернулись; скоро вся семья будет в сборе.

— Прекрасные волосы. Жаль, что она так быстро ушла.

— А что ж ты ее не подозвал?

— А?

— Я уверен, что Рут заскочила сюда специально, чтобы посмотреть на тебя, — сразу по возвращении, ведь полчаса назад их здесь еще не было. Ты заметил, кстати, что никто не пытается с нами разговаривать и, вообще, даже близко не подходит.

— Да, пожалуй да.

Джубал заранее содрогался от перспективы чрезмерно близких контактов со множеством незнакомых людей — и быстро убедился в напрасности своих страхов; Майкловы последователи вели себя корректно, дружелюбно, но никак не фамильярно.

— Они в восторге, что ты к нам приехал, и были бы очень рады познакомиться с тобой поближе, но не решаются. Они перед тобой благоговеют.

— Передо мной?

— Да я же тебе еще тогда говорил. Ты для них фигура мифическая, не совсем реальная — и огромная. Майк сказал им, что ты — единственный из людей, кто способен «грокать во всей полноте», не зная марсианского языка. Многие из них подозревают, что ты читаешь мысли не хуже Майка.

— Что за чушь! Надеюсь, ты вывел их из этого заблуждения.

— Кто я такой, чтобы уничтожать миф? И какими доводами? Ведь если бы ты умел читать мысли, ты бы никогда в этом не признался. Они относятся к тебе с некоторым страхом: ты завтракаешь запеченными в тесте младенцами, твой рык сотрясает землю и небо. Каждый из них с восторгом бросится к тебе по малейшему твоему знаку, но сами они ни за что не решатся навязывать тебе свою близость. Они знают, что сам Майк слушает твои речения, вытянувшись по стойке «смирно».

На этот раз речения Джубала состояли из одного, но очень экспрессивного — и не очень пристойного — слова.

— Ну да, конечно, — согласился Бен, — у Майка есть определенные слабости, ведь он же, в конце концов, человек. Но ты стал их святым покровителем и никуда уже от этого не отвертишься, даже и не надейся.