Похититель вечности - Бойн Джон

— Прошу меня простить, — поспешно вымолвил я.

— Вы кто? — спросила она, почесываясь в совершенно неподобающей для леди манере, в то время как я стоял перед нею, смиренно сняв шляпу. — Вы Рикардо?

— Нет.

— Значит, Пьетро.

Я пожал плечами и посмотрел поверх плеча женщины на ее собеседника: он оказался маленьким, толстеньким, с черными зализанными волосами, разделенными посередине пробором. Человечек взволнованно бросился ко мне, едва я засвидетельствовал его присутствие.

— Cara^[30], умоляю, — сказал он, слегка подтолкнув женщину в дверном проеме, и меня слегка удивило, как она переменилась к нему в присутствии незнакомца. Она отпрянула на несколько шагов, взмахнув подолом своего ярко–красного платья, позволяя мужчине продолжить разговор. — Чем я могу вам помочь? — спросил он, и лицо его оживилось широкой улыбкой. Без сомнения он был рад постороннему, поскольку визгливая женщина не стала продолжать свою тираду.

— Прошу прощения за вторжение… — начал я, но он оборвал меня драматическими взмахами рук.

— Никакого вторжения! — возопил он, хлопнув в ладоши. — Мы рады вас видеть. Вы, разумеется, Рикардо.

— Не Рикардо и не Пьетро, — признался я, пожимая плечами. — Я ищу…

— Значит вас послал кто–то из них, — спросил он. Я покачал головой:

— Я только что приехал в город. И разыскиваю контору синьора Альфредо Карлати. Это не вы? — Я надеялся, что нет.

— Здесь нет никаких Карлати, — безразлично сказал он, и улыбка сползла с его лица, поскольку я не был ни Рикардо, ни Пьетро — его отсутствующие союзники. — Вы ошиблись.

— Но это правильный адрес, я уверен, — сказал я, протягивая ему письмо. Мужчина бросил на него взгляд, затем указал куда–то наверх.

— Конторы этажом выше. Карлати я не знаю, но, может быть, он где–то там.

— Благодарю вас, — сказал я, осторожно ретируясь. Он резко захлопнул дверь, и женщина вновь принялась за свою визгливую ораторию. Рим переставал мне нравится.

На следующем этаже на двери имелась латунная табличка с выгравированной надписью «Канцелярия», под ней висел изящный серебряный колокольчик; я дернул единожды и пригладил левой рукой волосы. На сей раз дверь открыл высокий худой мужчина с орлиным носом и седыми волосами: он страдальчески уставился на меня. Казалось, ему потребны такие усилия, чтобы выговорить: «Чем могу помочь?», что я испугался, как бы он не рухнул на месте от переутомления.

— Синьор Карлати? — осведомился я, стараясь говорить как можно вежливее и сердечнее.

— Это я, — вздохнул он, и глаза его наполнились слезами. Он провел рукой по виску.

— Я — Матье Заилль, — сообщил я. — Мы с вами переписывались по поводу…

— О, синьор Заилль! — Его лицо оживилось, он схватил меня за руки, прижал к себе и расцеловал сухими, обветренными губами сперва в левую щеку, потом в правую, а затем снова в левую. — Разумеется, это вы. Я так рад, что вы здесь.

— Вас непросто найти, — сказал я, когда он ввел меня в кабинет. — Я не ожидал увидеть столь… — Мне хотелось сказать «убогую», но закончил фразу я иначе: — …непринужденную обстановку.

— Вы хотите сказать, что рассчитывали увидеть пышное правительственное здание, переполненное служащими, вином и дивной музыкой, исполняемой в углу прикованным к пюпитрам струнным ансамблем? — с горечью спросил он.

— Вообще–то нет, — начал я. — Это не…

— Что бы весь мир ни думал о нас, синьор Заилль, Рим — не богатый город. Какими бы средствами ни располагало правительство, оно предпочитает не тратить их на нелепое украшательство своих чиновников. Большинство правительственных учреждений расположены в скромных домах, вроде этого. Далеко от идеала, но наши головы больше заняты работой, нежели тем, что нас окружает.

— Да, несомненно, — сказал я, испытывая уместную неловкость из–за его филантропического настроя.

— Хотите бокал вина? — спросил он, очевидно готовый перейти от своей диатрибы к делу, когда я устроился в легком кресле напротив его стола, прямо под зловеще накренившейся Пизанской башней папок и бумаг. Я сказал, что выпью того же, что и он, и Карлати дрожащей рукой наполнил мне бокал, пролив изрядное количество на поднос, где стояла бутылка. Я с улыбкой принял подношение, а он уселся напротив, надел очки, потом снял, пристально глядя на меня и, очевидно, пытаясь понять, нравится ему то, что он видит, или нет.

— Странно, — в итоге сказал он, покачав головой. — Я ожидал увидеть человека постарше.