История Похитителя Тел - Райс Энн

Я ничего не сказал. Я просто посмотрел вдаль, в море. Отдайте мне мое тело, подумал я. Пусть я стану прежним дьяволом. Забирайте жалкую смесь желаний и слабости. Возьмите меня назад, в темный рай, где мне и место. И вдруг мне показалось, что мое одиночество и мое горе ничуть не менее ужасны, чем были до эксперимента, до краткого пребывания в человеческой плоти. Да, выпустите меня из нее. Пускай я буду наблюдателем. Как я мог быть таким глупцом?

Я слышал, что Дэвид что-то говорит, но слов не разбирал. Я медленно поднял глаза, вырываясь из мыслей, увидел, что он повернулся ко мне лицом, и понял, что его рука мягко лежит на моей шее. Я хотел сказать что-нибудь злое: «Убери свою руку, не мучай меня», – но не сказал.

– Нет, ты не порочен, дело не в этом, – прошептал он. – Дело во мне, как ты не понимаешь. Дело в моем страхе! Ты не представляешь, что значит для меня это приключение! Вновь оказаться в этой части великого мира – и вместе с тобой! Я люблю тебя. Я люблю тебя безнадежно и безумно, я люблю твою душу. Как ты не понимаешь, она не порочная. И не жадная. Но она огромна. Она возобладала даже над этим молодым телом, потому что это твоя душа, неистовая, неукротимая, вневременная, – душа настоящего Лестата. Я не могу тебе уступить. Я просто… не могу. Если я это сделаю, то потеряю себя навсегда, как если бы… если бы…

Он замолчал, слишком взволнованный, чтобы продолжать. Я не мог не слышать в его голосе боль, слабую дрожь, подрывающую его глубинную твердость. Как я смогу себя простить? Я молча стоял и смотрел мимо него в темноту. Слышались только приятное биение волн и тихое потрескивание пальм. Какое огромное небо; как красивы, глубоки и спокойны предрассветные часы.

Я увидел лицо Гретхен. И услышал ее голос:

«Сегодня утром был момент, когда я подумала, что могу от всего отказаться – лишь бы остаться с тобой… Я чувствовала, как меня уносит, как раньше уносила музыка. И если бы ты сказал: “Пойдем со мной”, – даже сейчас я могла бы это сделать. Если бы твой мир существовал на самом деле… Смысл целомудрия заключается в том, чтобы не влюбляться. А в тебя я могла бы влюбиться. Я это знаю».

А за этой пылающей картиной, смутной, но неоспоримой, возникло лицо Луи, и я услышал, как его голос произносит слова, которые мне хотелось забыть.

Где же Дэвид? Я должен очнуться от этих воспоминаний. Они мне не нужны. Я поднял глаза и снова увидел его, а в нем – знакомое достоинство, сдержанность, нерушимую силу. Но и боль тоже.

– Прости меня, – прошептал он все еще неровным голосом, стараясь не терять внешней красоты и элегантности. – Выпив кровь Магнуса, ты испил из источника юности. На самом деле. Ты никогда не узнаешь, каково быть таким стариком, как я. Да поможет мне Бог, я ненавижу это слово, но это правда. Я стар.

– Понимаю, – сказал я. – Не беспокойся. – Я наклонился и еще раз поцеловал его. – Я оставлю тебя в покое. Пойдем, нам нужно выспаться. Обещаю: я оставлю тебя в покое.

– Господи, Дэвид, ты только посмотри!

Я только что вышел из такси на забитую народом набережную. Огромные размеры не позволяли «Королеве Елизавете II» войти в маленькую гавань. Она покоилась на якоре в одной-двух милях отсюда – точнее я не мог определить – и выглядела такой огромной, как корабль в ночном кошмаре, застывший над недвижимой бухтой. Только ряды мириадов крошечных окон не давали ей полностью превратиться в корабль великана.

Живописный островок с зелеными холмами и изогнутым берегом тянулся к ней, словно пытался сжать ее и привлечь к себе, но тщетно.

При виде этого зрелища меня охватил спазм возбуждения. Я никогда еще не бывал на борту современного судна. Эта часть будет интересной.

Маленький деревянный катер с отчетливо выписанным на борту названием судна, определенно нагруженный всего лишь частью его многочисленных пассажиров, пробирался к нему на наших глазах.

– Вон Джейк, на носу катера, – сказал Дэвид. – Зайдем в кафе.

Мы медленно прошлись на жарком солнце, чувствуя себя вполне комфортабельно в рубашках с короткими рукавами и холщовых штанах, минуя темнокожих продавцов морских раковин, соломенных кукол, крохотных стальных барабанчиков и прочих сувениров. Остров выглядел таким очаровательным! Поросшие лесами холмы были усеяны точками маленьких домиков, а более солидные городские здания сгрудились на крутом утесе вдалеке, слева от поворота набережной. Вся панорама обладала каким-то итальянским колоритом – множество темных и пятнистых красноватых стен, ржавые крыши из рифленой жести, под палящим солнцем производящие обманчивое впечатление крыш из обожженной черепицы. Приятное местечко для исследований – как-нибудь в другой раз.

Внутри темного кафе с несколькими столиками, выкрашенными в яркие цвета, и стульями с прямыми спинками, было прохладно. Дэвид заказал холодное пиво в бутылках, и через несколько минут, фланируя, вошел Джейк – все в той же белой рубашке для поло и шортах цвета хаки; он внимательно огляделся и выбрал стул, с которого можно наблюдать за открытой дверью. Окружающий мир, казалось, был создан из сверкающей воды. Пиво на вкус отдавало солодом и оказалось вполне неплохим.

– Ну, дело сделано, – тихим голосом сказал Джейк, сохраняя на лице застывшее, отстраненное выражение, словно нас не было рядом, а он погрузился в собственные мысли. Он отпил глоток пива из коричневой бутылки и сунул Дэвиду через стол пару ключей. – На пароходе более тысячи пассажиров. Никто и не заметит, что мистер Эрик Сэмпсон во второй раз не сядет на судно. Каюта совсем крошечная, внутренняя, как вы и просили, справа по коридору, в центре парохода, на пятой палубе.

– Отлично. И вы раздобыли два комплекта ключей. Очень хорошо.

– Сундук открыт, половина содержимого разбросана по кровати. Револьверы ваши спрятаны в двух книгах, в сундуке. Я сам вырезал страницы. Там еще и замки. Вам не составит труда установить на дверь тот, что побольше, но не знаю, как отреагирует персонал, если его заметят. Опять-таки желаю вам удачи. Да, вы слышали новость об ограблении на холме сегодня утром? Похоже, у нас на Гренаде завелся вампир. Может быть, вам стоит подумать о том, чтобы остаться здесь, Дэвид. На первый взгляд дело в вашем вкусе.

– Сегодня утром?

– В три часа ночи. Прямо там, на утесе. Большой дом одной богатой австрийки. Убиты все. Кошмар! Об этом говорит весь остров. Ладно, я пошел.

Дэвид заговорил только тогда, когда Джейк оставил нас:

– Это плохо, Лестат. Сегодня в три часа ночи мы стояли на пляже. Если он хотя бы мельком почувствовал, что мы неподалеку, его может не быть на корабле. Или с закатом солнца он будет готовиться к встрече с нами.